При желании «первой ласточкой» грядущих перемен можно считать сообщения из Шанхая, крупнейшего мегаполиса Китая, где среднедушевой ВВП в четыре с лишним раза превышает средний по стране. Общий коэффициент рождаемости снизился здесь до 5,2 %, (ниже, чем в Петербурге), а естественный прирост населения сменился убылью (1,8 на 1000 жителей). Десять процентов женщин в Шанхае, судя по данным опроса, заявляют о том, что вообще не собираются иметь детей. В связи с этим народное собрание обсуждает вопрос о возможности некоторых послаблений: разрешения супругам, вступающим во второй брак, обзавестись ребенком даже в том случае, если каждый из них уже имеет одного ребенка от первого брака.[227]

В целом, однако, в Китае по-прежнему озабочены не дефицитом трудовых ресурсов, а избыточной занятостью. Расчеты китайских экономистов показывают, что в связи со значительным ростом ВВП в абсолютном выражении темпы его увеличения будут постепенно снижаться, а значит, не так быстро будет расти и число новых рабочих мест. Сельское хозяйство КНР, где занято 50 % населения, но создается только 15,2 % ВВП[228] страны, остается огромным резервуаром рабочей силы. В стране действуют административные ограничения на миграцию из села в город, однако миллионы сельских жителей в обход них все равно направляются в города.

Быстрое снижение рождаемости неизбежно повлечет за собой «старение» населения Китая. С данной проблемой уже столкнулись развитые страны мира, однако в Китае она будет иметь свою специфику. Значительная часть населения страны не обеспечена пенсиями, а традиционная система, при которой обеспечение стариков-родителей ложится на сына, в значительной степени разрушена «политикой одного ребенка». Вдобавок диспропорции в составе населения по полу вскоре вызовут рост численности одиноких людей. Китайские демографы предупреждают, что постепенно эти проблемы будут становиться все более острыми.

«Широкий» и «узкий» подходы к демографической политике, их друзья и враги. Демографическая политика Индии в последние четверть века представляет собой поиск оптимального пути между двумя полюсами, которые условно можно обозначить как «узкий» («чисто демографический») и «широкий» («социально-демографический») подходы. Для первого характерны постановка количественных целей в области снижения рождаемости, поощрение «передовиков» и административное давление на тех, кто не может или не хочет двигаться в заданном фарватере. Этот подход можно также с полным основанием можно назвать «жестким».

Для второго подхода характерны растворение собственно демографических целей в широком круге социальных и экологических задач; задание целевых ориентиров преимущественно в качественной форме; безусловный приоритет права индивида на сознательный информированный выбор репродуктивного поведения; принципиальный отказ от административного давления. Такой подход ставит во главу угла социальное развитие и улучшение качества здравоохранительных услуг, в том числе в сфере контрацепции и репродуктивной медицины. Он основан на предположении, что социальное развитие в сочетании с обеспечением населения необходимой контрацепцией и медицинскими услугами сами по себе достаточны для снижения рождаемости. Этот подход можно назвать «мягким», его активными сторонниками являются, в частности, индийские женские и правозащитные организации.

Поражение партии Индийский национальный конгресс ИНК на парламентских выборах 1977 г. было, безусловно, и поражением сторонников «жесткого подхода». В 1980 г. ИНК, возглавляемый И. Ганди, вернулся к власти, но теперь о возврате к «жесткому подходу» не было и речи. Демографическая политика правительства, скорее, продолжила курс, принятый коалицией Джаната парти в период ее недолгого пребывания у власти. Хотя перепись 1981 г. показала, что темпы роста численности населения (в 1,25 раза по сравнению с 1971 г.) остались прежними, реакция политической системы стала другой. Несмотря на то что интеллектуальная и планово-административная элита вновь била тревогу, правительство теперь действовало с большой оглядкой, и даже средства массовой информации умерили свой пыл.[229]

На первый план стала выдвигаться концепция целостного подхода к экологическим, социальным и демографическим проблемам. При этом отношение к количественным целевым показателям стало более осторожным. Такой подход был во многом реакцией на негативный опыт 1970-х гг., когда ради выполнения показателей, установленных центральным правительством, региональные и местные органы власти прибегали к откровенному насилию.

Усилению позиций «широкого» подхода во многом способствовали и итоги Всемирной конференции по народонаселению и развитию, прошедшей в Каире в 1994 г. Само название конференции, включавшей, в отличие от двух предыдущих, слово «развитие», как и одобренная на конференции Программа действий, явно свидетельствовали о предпочтении такого подхода.

Это, однако, отнюдь не означало, что «узкий» подход был окончательно отправлен в лавку политических древностей. При всей гуманитарной привлекательности «широкого» похода у него есть и объективно слабые места. Отсутствие четких количественных ориентиров затрудняет контроль эффективности расходования денежных средств, осложняет оценку работы исполнителей. Кроме того, в любой стране всегда достаточно сторонников «простых» решений, считающих, что гордиевы узлы социальных проблем следует не распутывать, а разрубать.

Косвенно о борьбе различных тенденций в индийской демографической политике свидетельствует сама длительность разработки, обсуждения и принятия новой национальной политики в области населения, занявшая почти 10 лет. Такая политика была принята в 2000 г. и направлена на достижение следующих 12 целей:[230]

1. Направить усилия на удовлетворение потребностей в базовых услугах в области репродуктивного здоровья и здоровья детей, их материальное и инфраструктурное обеспечение.

2. Сделать обязательным школьное обучение детей до 14 лет, уменьшить отсев из начальной и средней школы до 20 % или ниже как для мальчиков, так и для девочек.

3. Сократить коэффициент младенческой смертности до уровня менее 30 %.

4. Снизить материнскую смертность до уровня менее 100 человек на 100 тыс. живорожденных.