– Прекрати вопить, – тихо сказала Афанасия, и Ольга неожиданно замолчала.

– Что это, а? – спросила она дрожащим голосом.

– Это портрет.

– Портрет?!

– А разве не видно?

– Чей??

– Думаю, Якова Брюса, – с каким-то неимоверным удовольствием ответила Афанасия. – Кого-то он мне напоминает… – она отошла на несколько шагов и уставилась на портрет.

– Что там у вас происходит? – крикнула снизу Людмила.

– Так, ничего особенного, – пробормотал Саша.

Он смотрел на портрет с восхищением и страхом. Было непонятно, какое из этих чувств перевешивает. Казалось, что они оба сплелись в единое целое и теперь переполняют его сердце новым, непонятным ощущением.

– Вот он какой, мой предок, – тихо сказала Афанасия и погладила портрет.

– А у меня он вызывает омерзение, – тихонько дрожа, сообщила Ольга. – Я даже не могу смотреть ему в глаза.

– Это потому что ты слабая, – пояснила Фаня. – А Брюс слабаков не любит.

– Я спускаюсь вниз, – объявила девушка. – Я больше не могу на него смотреть.

И она торопливо направилась к люку. Иван еще немного постоял и отправился вслед за сестрой. Дольше всех у портрета задержались Фаня и Александр. Афанасия разглядывала его с гордостью и некоторым высокомерием. А Саша не мог понять, что его здесь держит. Как будто некая сила пригвоздила его к месту и не давала возможности сделать ни шага. Он смотрел в эти глаза, и ему казалось, что они оживают. Вот слегка дрогнули веки, затем правый глаз подмигнул и выражение лица немного изменилось. Стало хитрым и злым.

Саша вздрогнул, кое-как взял себя в руки и, не отрывая глаз от портрета, вышел из комнаты.

– Ну, что там? – набросилась на него Люда.

– Ничего особенного, – вяло отмахнулся он, спускаясь вниз.

– Совсем ничего?

– Ничего, что представляло бы интерес.

– Вы не правы, – сказал Фаня, спускаясь вслед за ним. – Мы наконец-то смогли проникнуть в сущность нашего предка.

– Не знаю, куда вы проникли, а я больше на него смотреть не желаю, – буркнула Ольга, с трепетом глядя в темный люк.

– Спасибо, – произнесла Фаня и отдала Саше фонарик. – Пожалуй, после того как я завладею этой квартирой, я не стану трогать второй этаж. Пусть там все останется так, как есть.

– Я убираю лестницу? – поинтересовался Саша.

– Да, пожалуйста.

Он отцепил веревки от крючков, подошел к пианино, нажал на правую педаль, и лестница без особого шума уехала наверх.

– Жесть… – только и вымолвил Иван, провожая ее взглядом.

– Пожалуй, на сегодня действительно пора заканчивать, – произнес Саша, пробираясь к выходу. – Час ночи.

– Самое время для выхода на сцену заблудших душ, – хихикнула Фаня, останавливаясь перед дверью на лестничную площадку.

– Прекратите нас пугать, – шикнула на нее Ольга.

– Все здесь? – поинтересовалась Люда, оглядывая своих подопечных. – Никто не затерялся в этих джунглях?

– Да все, все, – проворчал Иван.

Саша протянул руку, чтобы отпереть дверь, и тут раздался звонок. Вся компания застыла. Люди молча переглядывались друг с другом, не в силах пошевелиться.

Звонок прозвенел снова.

– Кто это? – пискнула Марина, готовая в любой момент потерять сознание.

– Знак, наверное, – прошептала ей в ответ Ольга.

– Какой знак?

– От Владимира Яковлевича.

– Как страшно… – затряслась Марина и спряталась за Сашину спину.

– А может, Яков пришел, – растянула губы Фаня. – Познакомиться, так сказать.

Звонок прозвенел еще раз.

– Не открывайте! – прошипела Марина, когда Сашина рука потянулась к замку.

– Мы не можем не открыть. Это не наша квартира. Да и уходить пора.

– Эй, вы там? – раздался страшно знакомый голос. Марина насторожилась. Саша щелкнул замком, и на пороге появился Яков. Он недоуменно оглядывал компанию и слегка хмурился. – Почему не открываете? Я уже начал волноваться.

– Яша! – бросилась ему на шею Марина. – Это ты!

– Вроде я. Или не похож? – хмыкнул он.

– Откуда ты здесь?

– От верблюда! Если честно, то я думал, что вы уже давно вернулись. Пришел в гостиницу, поднялся в номер, смотрю – никого. Тогда я пошел к Моховым. И там тишина. Ну, я и понял, что вы еще здесь. Так почему вы так долго?

– Квартиру осматривали, – бестолково ответил Саша, выходя на площадку и запирая дверь. – Жаль, вы не смогли к нам присоединиться.

– Яша, а и правда, почему ты так задержался?

– Кто-то рассыпал по городу отравленный корм для собак, – нахмурился Яков. – В клинику доставили около двух десятков псов. Я не мог уйти и оставить их просто так. Пришлось принимать меры.

– Гады какие! – сжала кулаки Ольга.

– И правильно сделали, – хмыкнула Фаня. – За собаками нужен пригляд. А их расплодилось столько, что ни пройти, ни проехать.

– Но ведь не такими же методами!

– На войне все средства хороши! – хохотнула она и, напевая, стала спускаться по лестнице.

Ольга полным презрения взглядом посмотрела ей вслед.

– Пойдем, – тихо сказал Иван и подтолкнул ее в спину. – Ты ее уже не исправишь. Есть люди, которые рождаются без души.

– Я жалею, что познакомилась с ней, – буркнула девушка. – И презираю себя за то, что она моя сестра.

– Родственников не выбирают, – пожал он плечами. – Нам стоит сделать скидку на ее наследственность.

– Знаешь, а я почти рада, что у нас может не быть наследников. Если бы мои дети стали такими, как она, – она почти с ненавистью кивнула на Фаню, – я бы задушила их своими руками.

Саша обогнал Моховых и оказался сразу за спиной у Петровых.

– Как собачки? – спрашивала Марина у брата, с трудом нащупывая ногами ступеньки.

– Одну не откачал, – глухим голосом ответил Яков. – Хотя просидел возле нее почти три часа. Завтра прямо с утра помчусь в клинику. Сейчас там остался Вовка, хотя его смена давно закончилась. Но я обещал сменить его пораньше, чтобы дать отоспаться.

– Не нашли тех, кто раскидал отраву?

– А как их найдешь? Бросить яд много времени не надо. И ведь не думают, что вкусно пахнущий шарик может съесть ребенок.

Саша открыл дверь на улицу, вышел из подъезда и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ему не хотелось думать ни о Брюсе, ни об Афанасии, ни даже об Андрее, который принял страшную и непонятную смерть. Ему хотелось только одного – добраться до дома, рухнуть в кровать, прижать к себе Люду и уснуть, лелея в сердце сладкие и приятные мысли.