Проснулась я утром, выползла из стога и посмотрела по сторонам. Справа, чуть вдалеке, виднелась дорога, по ней ехали машины. Мне надо туда! Я пригладила волосы и отправилась к трассе.

Машина остановилась только через пятнадцать минут. Все ехали мимо, даже не сбавляя скорости. Наконец, притормозил грузовик, оттуда выглянул мужик лет сорока, рыжий, худой, и сплюнул на землю.

– Куда ехать-то?

– Не знаю, – призналась я. – А где я нахожусь?

– Во дает! – повертел мужик головой. – Даже не помнит ничего! Много выпила-то? Али как? На себя погляди! Где ты валялась? Муж в курсе?

– У меня мужа нет.

Он распахнул дверь пошире:

– Садись!

– А куда мы едем? – спросила я, уставившись на свое отражение в верхнее зеркальце. Ужас! Ужас! Под глазом синяк! Волосы всклокоченные, будто над ними экспериментировал ученик парикмахера, возле рта – свежая царапина. На правой скуле – грязное пятно.

– Так ты сама не знаешь, куда тебе ехать?

– Поэтому и спрашиваю.

– Мне – в Калугу. А тебе?

– А до Калуги далеко?

– Не очень.

– Тогда в Калугу. У вас платок носовой есть? Или салфетка?

– Чего? А… это, нет. А зачем тебе?

– Лицо протереть.

Грузовик ехал по трассе со средней скоростью. Мой спутник включил магнитолу, и в салоне полились блатные песни.

«Ах, никогда я не был хулиганом, а хулиганом ты сделала меня…»

– Как зовут?

– Юлиана.

– Юляшка, значит! Отлично! Что случилось-то?

– Бандиты напали.

– Ого! Бандиты – это серьезно. Просто так взяли и напали?

– Разборки там пошли. А я крайней оказалась.

– Сама не без греха? – И он подмигнул мне.

– Не. Это мой бывший дружок оказался в «теме». А я – так… Сбоку припека. Вот и пострадала.

– Ну ладно. Что было, то было. Смотреть вперед надо! Правильно я говорю? Девчонка ты хорошая, и все у тебя еще наладится. Надо только не унывать.

– Да я вообще-то и не унываю.

– Так держать!

Шофер, представившийся Вовчиком, оказался болтливым типом. Он тараторил без умолку. А я чувствовала, что у меня слипаются глаза – сказывалось дикое напряжение последних дней. Если бы я вспомнила наизусть сотовые номера Бакланова и Таты, позвонила бы им. В номере Таты я не помнила двух последних цифр. Баклановский номер и вовсе не держала в памяти. Если я как-то восстановлю сим-карту, тогда есть шанс, что мне позвонят они.

Через два часа, уже в сумерках, мы въехали в небольшую деревеньку.

– Отдохнем здесь, а завтра тронемся в путь.

– А сегодня нельзя?

– Чего нельзя?

– В путь тронуться.

Мне показалось, что Вовчик смутился.

– Так я, это, того… два дня не спал. Отдохнуть хочу. У меня в доме нормально все. Банька есть, удобства полные. Помоешься, отдохнешь.

Помыться мне действительно не мешало бы, вот только возникли подозрения, что Вовчик может мне существенно осложнить и вечер, и ночлег. Хотя выбирать мне не приходилось, и я кивнула в знак согласия.

– Ну и отлично. Сейчас ужин сварганим. Водочка у меня где-то есть.

– Не пью, – равнодушно сказала я.

– Совсем? – огорчился мой спутник.

– Практически да.

– Иногда можно и выпить. Ты чего, Юляшка! Будь проще, и к тебе люди потянутся… Цацой быть не стоит. Мы люди простые, душевные. Как ты к нам отнесешься, так и мы тебе ответим.

Дом его был каким-то нежилым, там пахло чем-то несвежим, словно его давно не проветривали.

– Я здесь бываю лишь наездами, – торопливо сказал Вовчик. – Как получается. Ты сиди, я щас… – Он привел меня в комнату и резвенько поскакал на веранду.

Через полчаса я услышала его крик:

– Юляш! Иди сюда! Ужин готов… Мог бы и тебя попросить все сделать, но уж ладно. Поухаживаю…

Ужин состоял из вареной картошки и плохо прожаренного мяса. На столе красовались банка соленых огурцов и бутыль с бледно-желтой жидкостью.

– Самогон! Крепчара! Давай, Юляш, за знакомство, присаживайся к столу, не стесняйся. Люди свои, все понимаем. Женщина ты молодая, ну и я – мужчина в соку. – Он налил самогон в стаканы и протянул один мне. – За встречу в пути!

Он выпил стакан залпом, закусил огурцом и довольно крякнул.

– Аж слезу вышибает, хорошо Петровна его делает! Бабулька одна есть в нашей деревне. Самогон, это, гонит. Профессионалка, – сказал он с уважением.

Я понюхала стакан. Пить мне не хотелось.

– Я не пью, – повторила я.

– Э… нет. Обижусь! Рюмочку по первости обязательно надо выпить. Давай, Юляш! Не подводи…

Я выпила два глотка и ткнула вилкой в картошку. Только сейчас я ощутила, как же я голодна. Съев картошку с мясом и выпив еще немного самогона под настоятельным давлением моего нового знакомого, я почувствовала, что меня потянуло в сон.

– Где тут можно помыться? – пробормотала я. – Помыться и спать…

– Это один момент. Организую! Банька во дворе, я тебя туда доведу…

Под конвоем Вовчика я дошла до баньки…

– Растопить бы надо.

– Ох… – выдохнула я. – Тогда я усну, не дожидаясь растопки! Дай мне просто умыться, что ли. Я тут, на улице, поплескаюсь. Только воды выдели побольше.

– Два ведра хватит?

– Наверное.

Шофер притащил два ведра воды и встал рядом со мной.

– Идите, я сама теперь справлюсь.

– Помощь не требуется?

– Не требуется!

Мужчина ушел, я встала между деревьями и стянула рубашку. Рядом послышался какой-то шелест. Я резко обернулась:

– Володя! Ау! Вот только подглядывать не надо. Некрасиво!..

Звуки стихли.

Черт меня угораздил связаться с ним, с досадой подумала я. Еще, чего доброго, ночью приставать станет! Обнажаться мне что-то расхотелось. Я помыла грудь, руки, лицо. Задрала штанины до колен и плеснула себе на ноги. Когда я вернулась в дом, Володя сидел на веранде, отводя взгляд в сторону.

– Спать будешь в комнате. Я – здесь.

Только я улеглась на кровать, которая противно и громко скрипела при каждом моем движении, как дверь приоткрылась и в проеме обозначился мужской силуэт.

– Что? – спросила я с досадой, приподнимаясь на локте.

В ответ было только громкое сопенье.

Так я и думала!