Каменноугольные наземные животные и растения Лавруссии (340–300 миллионов лет). Растения: древовидные плауны лепидодендрон и сигиллярия, хвощ; растительноядные: насекомое диктионеврида, таракан; хищники: стрекоза, лепоспондильное земноводное диплокаул, артроплеврида, паук, скорпион. Художник Анастасия Беседина

Современная тридакна (длина раковины 1,35 метра) в 270 раз крупнее древнейшей — раннекембрийской — двустворки фордиллы (.Fordilla, 0,005 метра). Гигантский кальмар архитеутис (Architeuthis, 18 метров с щупальцами) в 600 раз длиннее первого известного головоногого моллюска — позднекембрийского плектроноцераса (Plectronoceras, примерно 0,03 метра). Секвойя вечнозеленая Гиперион (высота 115,7 метра при обхвате 15,2 метра) в 2,3 тысячи раз выше одного из первых сосудистых растений (ткани таких растений пронизаны сосудисто-волокнистыми пучками) — силурийской куксонии (Cooksonia, высота 0,05 метра при диаметре 0,002 метра), в восемь — одного из первых, каменноугольных, голосеменных кордаита (Cordaites, 15 метров). Синий кит (33 метра) в восемнадцать раз длиннее своего полуводного копытного предшественника из эоценовой эпохи — паки-цета (Pakicetus, 1,8 метра), среднемеловой аргентинозавр (Argentinosaurus, 70 тонн) — в 3,5 тысячи раз тяжелее позд-нетриасовой завроподы сатурналии (Saturnalia, 10 килограммов), которая, в свою очередь, в десять раз больше одного из первых динозавров — среднетриасового маразу-ха (Marasuchus, 1 килограмм), а позднемеловой тираннозавр (10 тонн) в сто раз — среднеюрских представителей этого надсемейства — килеска и процератозавра (Kileskus и Proceratosurus, по 100 килограммов).

Поступательное увеличение размеров за время эволюции, которое наблюдается практически в каждой группе организмов, носит название правила Копа — в честь палеонтолога Эдварда Копа, работавшего во второй половине XIX века в Пенсильванском университете и обратившего внимание на эту закономерность. Однако из всех правил есть исключения: современные, да в целом и кайнозойские, насекомые — отнюдь не гиганты, а лишайники, украшающие сейчас тундру, далеко не самые большие. Размер любого организма ограничен условиями его существования.

Гигантские по меркам бактериального мира (их видно невооруженным глазом — 0,75 миллиметра) серные про-теобактерии тиомаргарита, впитывающие органическое вещество благодаря диффузии через наружную мембрану, обитают на шельфе в зоне апвеллинга, куда поступают огромные объемы биогенных веществ. В эдиакарском океане (579–542 миллиона лет назад), насыщенном растворенным и коллоидным органическим веществом, вырастали исполинские вендобионты (до 2 метров), питающееся подобно бактериям. Исполинские деревья-лишайники про-тотакситы (Prototaxites, 9 метров высотой и более метра в поперечнике) могли расти на суше очень недолгое время в раннедевонскую эпоху (400 миллионов лет назад), пока, вероятно, не появились насекомые, способные быстрее выедать их ткани, чем те возобновлялись. Сами насекомые и некоторые другие наземные членистоногие (многоножки, сенокосцы) достигали огромных для этой группы размеров только в каменноугольном периоде — ранне-пермской эпохе, пока у них не было крылатых врагов (ме-зо-кайнозойские птеродактили, птицы, крылатые динозавры и летучие мыши), а уровень содержания кислорода в атмосфере был очень высок — выше даже, чем сегодня (не менее 30 процентов против 21). Высокое парциальное давление этого газа необходимо, чтобы он пассивно нагнетался в трахеи — органы дыхания наземных членистоногих, а также обеспечивал энергозатраты летательной мускулатуры. Только при выполнении этих условий стрекозы могли расправить крылья на 70 сантиметров (размах крыльев современных стрекоз— 18 сантиметров), 750-но-гие артроплевриды дорастать до двухметровой длины (нынешние многоножки — 0,3 метра). Усатые киты — самые современные из всех левиафанов — смогли преодолеть размерный барьер, уготовленный для млекопитающих, перейдя к водному образу жизни, что сняло проблему перегрева, и найдя более калорийный корм, чем у их далеких растительноядных предков, и более обильный, чем у близких хищных родственников, — криль. Успеху завропод — а просуществовали они 150 миллионов лет — способствовало сочетание таких факторов, как многочисленное и быстрорастущее потомство при отсутствии необходимости ухода за ними, легочное дыхание, подобное птичьему, и достаточно высокий уровень обмена веществ. Жить бы им еще да жить, но тут…

Жарким октябрьским днем вереница людей с предметами, похожими на молотки, в руках брела по узкому разветвленному каньону. Дойдя до очередной развилки, паломники по очереди вставали на колени и ползли вверх. На середине белого склона каждый погружал голову в небольшую нишу. Простояв так некоторое время, он вставал и, не отряхивая белесой пыли с колен, уходил выше, медленно растворяясь в мареве, наполненном усыпляющим пением цикад и опьяняющим запахом средиземноморских трав. Что люди видели в нише? Тонкую темную полоску глин, в сантиметр или меньше толщиной, — единственное такое образование среди километровых толщ, сложенных известковыми мергелями.

«Глинопоклонниками» стали три десятка палеонтологов, геохимиков и седиментологов, пожелавших взглянуть на границу мелового и палеогенового периодов, или мезозойской и кайнозойской эр, в окрестностях городка Каравака-де-ла-Крус испанской провинции Мурсия. Название городка дословно означает «коровья морда под крестом», поскольку на гербе его изображена коровья голова, а в соборе хранится частица святого креста в крестообразном же реликварии, и на парусах каравелл Христофора Колумба был изображен именно этот реликварий. Но к делу все это не относится, поскольку и городок был основан, и знаменитый мореплаватель уплыл в Индию, а приплыл в Америку только через 66 миллионов лет после того, как в морях и океанах по всему миру образовался темный слой глин. И немало ученых полагают, что, не случись события, которое отразилось в появлении этих глин, не бывать бы на Земле ни Колумбу, ни всех прочих людей. А сами земные гуманоиды, как считал, например, палеонтолог Дэйл Расселл из Национального музея Канады, были бы покрыты чешуей, как у динозавров, потомками которых они и оказались бы. Вот потому эти глины многие специалисты и спешат увидеть воочию (а на коленях приходится ползти и в нишу с головой залезать исключительно потому, что иначе к ним не подобраться).

Точно такая же полоска, но вблизи итальянского городка Губио натолкнула на необычную гипотезу отца и сына Луиса и Уолтера Алварес. Гипотеза предполагала, что господствовавших в меловом периоде на суше динозавров, в воздухе — птерозавров, а в океане — морских ящеров погубил взрыв гигантского астероида или метеорита. И после непродолжительной гибели всех и всего, подорвавшей самое основание пищевой пирамиды, планета оказалась свободной для стремительной эволюции птиц и млекопитающих, что и завершилось появлением человека.