Дальше, поскольку великих вымираний на Земле за последние 540 миллионов лет случилось несколько (по меньшей мере пять, и мел-палеогенеовое, с которым связывают кратер Чиксулуб, отнюдь не самое массовое из них), начали искать следы подобных ударных событий (кратеры, цунамиты, тектиты, шоковый кварц — пронизанные в двух направлениях ударными микротрещинами кристаллы и, конечно, иридиевые аномалии), приуроченные к этим пяти рубежам — позднеордовикскому (444 миллиона лет), позднедевонскому, или фран-фаменскому (364 миллиона лет), пермо-триасовому (248 миллионов лет) и позднетриасовому (205 миллионов лет), а также к другим, менее явным событиям вымирания. И находили. Все те же черные полоски глин с повышенным содержанием различных изотопов и элементов.

В 1984 году палеонтологи Дэвид Рауп и Джек Сепкоски из Чикагского университета предположили даже, что в последние 250 миллионов лет эти события имели определенную периодичность: каждые 26 миллионов лет Землю накрывало медным тазом… Извините, ударной волной. В свою очередь, астрофизики изобрели причину этой периодичности: двойную звезду Солнца — со зловещим именем Немезида, которая, обращаясь по очень вытянутой эллиптической орбите, пересекает облако Оорта — трил-лионное скопление комет, окружающее Солнечную систему, — и своим притяжением изменяет орбиты этих небесных тел. Кометы разлетаются, неся смерть всему земному и живому…

У неокатастрофистов, объявившихся в 1980-е годы, были предшественники — катастрофисты. Первым среди них принято называть зоолога и палеонтолога Жоржа Леопольда Кретьена Фредерика Дагобера Кювье. Он пережил две французские революции (1789–1799 и 1830 годов), Первую республику с Директорией, возвышение и падение Наполеона Бонапарта и реставрацию монархии, но при этом ничего не терял, а только приобретал новые посты и звания, став к концу жизни одним из сорока бессмертных (французским академиком), членом многих академий и королевских научных обществ от Лондона и Берлина до Санкт-Петербурга и Калькутты, бароном и пэром Франции в отличие, скажем, от его соратника по академии, известного химика Антуана Лорана Лавуазье, окончившего жизнь на гильотине. Возможно, удачная судьба Кювье была связана с его ролью: занимаясь постоянно научными изысканиями в Парижском бассейне, он стал непревзойденным знатоком строительного камня (и, как следствие, возглавил Комитет внутренних ресурсов), способным указать, где закладывать карьеры и катакомбы для добычи наиболее прочных горных пород.

Палеогеография Земли на рубеже пермского и триасового периодов: узкий и неглубокий океан Тетис вклинивается с востока в суперматерик Пангею; 291 миллион лет назад

Основной геологический труд Кювье называется «О переворотах на поверхности Земли», но посвящен он не катастрофическим событиям, а длительным геологическим процессам, ведущим к затоплению одних территорий и осушению других: «Одни, обитатели суши, были поглощаемы потопами, другие, населявшие недра вод, оказывались на суше вместе с внезапно приподнятым дном моря…» Под действием этих процессов и меняется состав животного и растительного мира. Иначе никак: Кювье внимательно изучал мумифицированных кошек, привезенных им из экспедиции в Египет, и, по-цимая, что они очень древние, не мог отыскать никаких отличий от современных. Тем не менее слова о том, что организмы вымирают, были очень смелыми для его времени: не должны были вымирать совершенные твари Божьи. Сейчас описанные Кювье геологические явления называют эпейрогеническими (от греч. ηπειρος — материк, суша и γενεσις — рождение), подразумевая подъемы и падения уровня моря, ведущие к образованию обширных континентальных морей или плато.

Подлинным творцом катастрофизма считается ученик Кювье, палеонтолог Альсид Д'Орбиньи, увидевший в геологических слоях 27 полных вымираний прежних видов с последующим возникновением новых. За полтора столетия, прошедших со времен Д'Орбиньи, выяснилось, что многие из выявленных им событий носят сугубо местный характер и связаны с формированием отдельных морских бассейнов, таких, например, как Парижский. Соответственно, никто в это время не вымирал, а просто перемещался (мигрировал) в иной бассейн или на другой участок суши или выживал на небольшой акватории/территории, где сохранялись подходящие условия обитания, — в своего рода убежище, или рефугии. За малостью рефугия обнаружить его в толщах осадочных отложений удается редко.

Однако «пять больших» вымираний, имеющих всемирное значение, два из которых разделяют целые эры, все же остались. Причем не только астероиды попали под подозрение в связи с массовыми бойнями. Чем хуже вулканы? Неприметный в геологическом масштабе исландский Эйяфьядлайёкюдль, в 2010 году парализовавший и напугавший пол-Европы одним своим названием, выбросил менее 0,01 кубического километра вулканического вещества. Это, в общем, немного. Но извержение Везувия, затопившее лавой и засыпавшее горячим пеплом три римских города — Помпеи, Геркуланум и Стабию — со всеми патрициями и рабами, было в сто раз сильнее. Еще мощнее, в тысячу раз, было извержение в 1883 году вулкана Кракатау в Индонезии, который взорвался вместе с целым островом. Впечатленный необычными атмосферными явлениями в Норвегии, художник Эдвард Мунк написал первую картину из цикла «Крик» с искаженным от ужаса лицом-черепом на переднем плане и кроваво-красным закатом — на заднем и оставил запись в дневнике: «Над черно-голубым фьордом, как кровь и языки огня, висят тучи… я услышал ужасающий, нескончаемый крик природы». Цветовой эффект был порожден светом заходящего солнца, пробивавшего сквозь стратосферу, наполненную сернистыми вулканическими аэрозолями Кракатау.

А когда в 1815 году в Индонезии извергался в 10 тысяч раз более мощный вулкан Тамбора и следующий год в Северном полушарии благодаря этому получил имя «лета без лета», лорд Байрон создал поэму «Тьма», Мери Шелли сочинила один из самых пугающих романов всех народов и времен — «Франкенштейн». Вулканические аэрозоли Тамборы три года витали над Землей, понизив среднегодовую температуру на 2,5 °C. Когда же 74 тысяч лет назад там же, в Индонезии, извергался в 3 миллиона раз более мощный Тоба (теперь на его месте раскинулось озеро), вулканическая зима длилась целую вечность — несколько лет, а общее понижение температуры ощущалось все последующее тысячелетие, что привело к резкому сокращению популяций среди видов млекопитающих, обитавших в Юго-Восточной Азии. Как следствие этого, например, тигр и человек разумный лишились значительной части своего генофонда. Эти виды после извержения Тобы буквально протиснулись в бутылочное горлышко эволюции — сократись популяция еще немного, вместо тигров на Дальнем Востоке охотились бы пещерные львы, а заповедники для них организовывали неандертальцы. Человек в основном выжил лишь в своем рефугии — африканском Эдеме.