– Секрет… – не сдержал смешок Лесик.

– А серьезно? – Девушка старалась перекричать лавину рвущегося со сцены звука.

Мелькание лазеров начало действовать возбуждающе, дрожь в груди постепенно спускалась ниже, завладевая всем телом. Казалось, упругие волны барабанного рокота и всеобщего возбуждения щекочут кожу под одеждой.

– Вчера зрители пытались Деню в зал стащить. – отмахнулся Лесик. – Он малость повредился.

Музыка оборвалась так резко, что последнее слово, которое выкрикнул Лесик, крепко резануло затихший воздух. Но на него никто даже не обернулся.

По залу пробежал глухой шорох, словно ветер в густых ветвях. Один из артистов – долговязый, затянутый в кожу белобрысый бледный юноша, которого Фели назвала Деней, придвинул к губам микрофон. Рокот движения и неотлаженный свист отдались в динамиках. Парень картинно прислушался, губы растянулись в улыбке.

– В нашей программе короткий перерыв. – подмигнул он собравшимся.

Зал отозвался неодобрительным гулом.

– А после небольшой паузы на сцену выйдет та, которую все так ждут. Лучезарная Коротышка-Ириш с новой программой!

Толпа буквально взревела, многие в щенячьем восторге захлопали в ладоши. Деня помахал им рукой. Гул усилился.

Фели брезгливо скривилась и взяла Лесика за локоть.

– Пойдем в гримерку! – крикнула она ему в ухо, стараясь перекричать рев толпы.

Они двинулись через зал – Лесик активно работал локтями, на него грязно ругались, отчего Фели только больше хмурила брови. Это место ей очень не нравилось.

Музыканты уже скрылись за кулисами и только Деня копался с проводами синтезатора.

– Чего это вы? – удивленно вытаращился он, увидав знакомые лица.

– Ты еще спрашиваешь? – Фели стала в эффектную позу и уперла кулачки в бедра. – Тебя больше часа нет на связи! Совсем с ума посходили? Мы из-за вас чуть не убились.

– Остынь. – попробовал остановить ее Лесик.

– Не затыкай мне рот… – отмахнулась девушка. – Трудно было позвонить? Договаривались же – в нынешней обстановке связь через каждые пятнадцать-двадцать минут. Всех на уши подняли!

– Во, налетела… – Деня шутливо почесал затылок. – Рыжая фурия! Я Ирину оставил на связи, она с телефоном в гримерке. Через десять минут ей петь, а я посижу с телефоном.

– Ты что, не понял? Она не звонила! – сорвалась Фели.

Лесик серьезно сощурил взгляд.

– Быстро туда! – коротко скомандовал он.

Деня отбросил микрофон, перепрыгнул через висящий жгут проводов и первым ворвался в гримерку.

– Где Ира? – спросил он отдыхающих на диване музыкантов.

Те только недоуменно переглянулись и разом прыснули смехом.

– Обкурились, гады… – вынес диагноз Лесик. – Тут есть другой выход?

– За ширмой! – быстро бледнея, показал Деня. – Там запасной, по железной лестнице.

Лесик ловко перепрыгнул низкий кожаный пуфик и осторожной тенью метнулся за ширму, огненные волосы Фели, казалось, освещают пространство за его спиной. Деня, звеня цепями на куртке и чертыхаясь на каждом шагу, бежал следом. Как приведение.

– Не понимаю ни черта… – ровно выдохнул он.

– Нашел кого помянуть! – совершенно серьезно рявкнул Лесик. – Быстро давай назад, твое задание никто не отменял.

– А Ира? – резко остановился музыкант.

Полутьма не могла затушевать его светлые волосы.

– У тебя есть подопечный? – иногда Лесик умел показать жесткость. – Вот и работай с ним. Мы прибыли как спасатели, мы и будем искать.

Деня в темноте шмыгнул носом, увешанный цепями костюм металлиста зазвенел как-то особенно жалобно.

– Иди! – спокойно, но настойчиво попросила Фели. – Я тебя очень прошу! Иначе ведь месяц работы насмарку!

Белобрысый тяжело вздохнул и растворился в зыбкой полутьме. Толпа в зале уже начинала нетерпеливо посвистывать.

– Здесь дверь наружу. – показал Лесик на светлую щелку в стене.

Металлическая лестница гулко выпустила во двор, красная «Нива» внизу ярким пятном раздирала серость белой ночи. Лесик, грохоча туфлями по решетчатым ступенькам, спускался стремительно и Фели сильно отстала – высокие подошвы очень мешали двигаться.

– Маячок! – крикнула она сверху.

Лесик, еще до конца не спустившись, нажал копку радиобрелка, и машина приветливо мигнула огнями. Парень прыгнул через четыре последних ступеньки и чуть не подвернул ногу, оступившись в песочной куче.

– Тридцать три ангела с перьями… – странновато ругнулся он, распахивая автомобильную дверцу.

Он достал с заднего сиденья увесистую дорожную сумку и длинно рванул «молнию». На сиденье вывалился короткий автомат с отстегнутым магазином, какие-то коробки, цилиндры, вообще ни на что не похожие вещи. Лесик выбрал небольшой приборчик, здорово похожий на детскую игру «Тетрис», бросил подбежавшей Фели, а сам прихватил черный футляр, в каких иногда носят бинокли. Затем торопливо засунул автомат в сумку, покидал сверху рассыпанное и застегнул молнию.

– Ее уже нет на локаторе! – закусила губу девушка. – Лесик, надо что-то срочно делать!

– Успокойся… – дрожащим голосом ответил парень, раскрывая футляр.

Из него он достал прибор, чем-то похожий на прибор ночного видения, какие применяют танкисты. Шлем-маска с короткими окулярами на глазах, навесной аккумулятор на обруче, от него за ухом витой черный првод. Заученно укрепил на голове. В сером сумраке белой ночи, с этим устройством, он смотрелся не просто странно – пугающе.

– Что там? – напряженно спросила девушка.

– Ничего. Ровная засветка «А-2». Фон. – он щелкнул шарнирным замком и поднял маску прибора, чтоб не закрывала глаза. Присел возле песочной кучи. – Ты ей помогала одеваться?

– Да. – коротко ответила Фели. – Еще челку ей подровняла…

– Какая на ней обувь?

– Черные кроссовки.

– Умница! – от души похвалил Лесик и показал на свежерастоптанный песок.

На нем отчетливо виднелись следы двух видов – плоские, без протекторов, явно от мужских туфель, и рифленые, от кроссовок.

– Спрыгнула через перила! – парень на глаз оценил глубину следов. – Вон туда они оба рванули!

Чуть подальше на асфальте была небольшая лужица. Мужские туфли отметились в ней. Мокрая цепочка тянулась к узкому – только-только двум людям разойтись – проходу между домами. Кроссовки оставили рядом с ней небольшие полоски песка.

– Эх, не проедем! – Фели разочарованно сжала губы.

– Бежим. – Лесик кинулся через двор первым, не снимая с головы жутковатый прибор, делающий его профиль похожим на фантастическую птицу с древнеегипетских фресок.