Освоила быстро, тем более Понс заранее все пояснил. А насчет радиоприемника сообразила уже потом. Наверняка дед, Агфред Руэрг, озаботился. Земная техника для нее пока еще привычнее.

И вот новости. Десантники высаживаются с длинных, похожих на карандаши, кораблей-челноков, светящиеся тоннели уходят вглубь земной тверди, по пустым гулким коридорам мелькают едва различимые полупрозрачные тени. Очередной подземный объект взят! Если взглянуть со стороны, впечатляет, но рисковать никому не пришлось, на объекте ни души. Потому и славили одинокого героя Виммера с «Плутона-1».

Соль прикинула, что объекты, где побывала она сама, наверняка уже взяты. Значит, нашли и ее отчет, и записи в журналах. А еще узнали, что уровень в «Хранилище», где спрятаны «тяжелые системы», заблокирован.

Простая картонная папка, белые тесемки бантиком. «Ввиду того, что в «Хранилище» находятся носители, являющиеся источником мощного ионизирующего излучения, необходимо точное исполнение всех правил и требований, относящихся к носителям подобного типа. Столь же важны соблюдение секретности и ужесточенная бдительность, чтобы избежать попадания объектов, и прежде всего «тяжелых систем», в чужие руки…»

Может, именно из-за спрятанного оружия ее постарались выпросить у Сталина? Чем для нее все это закончится, не хотелось и думать.

Новости по телескрину она решила больше не смотреть. Лучше по старинке, все как-то спокойнее.

* * *

— Демуазель де Керси! Моя должность — бажюль, представитель Высшего Распорядительного совета на станции Крепость-2. Обращаться ко мне надлежит: мессир бажюль, и не иначе.

Именем с фамилией не поделился. Хорошо еще по латыни вещает, не надо взвешивать каждое слово. Зато видом таков, что хоть в исторический фильм (то есть, амет), вставляй. На станции все в простых и удобных комбинезонах, только цвета разные, а этот в самой настоящей мантии. Лиловой! И шапочка на голове круглая, тоже лиловая, с золотой оторочкой.

— Официально уведомляю вас, демуазель де Керси, что вы привлечены к следствию по делу о гибели миссии «Старая Земля» в качестве свидетеля обвинения. Пока!

Небольшие глазки зловеще блеснули. Бажюль ей сразу не понравился, причем именно из-за мантии. Ну, точно французский король Людовик IX, если картинке из учебника верить. У того замечательное прозвище было — Паук.

— Подпишите, что ознакомлены с фактом привлечения вас к следствию. Это обычная процедура, формальность.

Мантия колыхнулась. Бажюль даже соизволил привстать, чтобы переложить бумагу на ее половину стола. Вот и ручка, самая простая, с железным пером. Чернильница…

Формальность, значит?

Хильда-соседка, тихая, с вечно испуганными глазами, не говорит, шепчет: «Только ничего не подписывай! Тебя бьют, а ты все равно не подписывай. Даже если очень сильно бьют!»

Дева Соланж отодвинула бумагу.

— Не стану.

Бажюль нахмурил брови, став еще более похожим на короля Паука, но тут же попытался улыбнуться.

— Демуазель! Вы наверняка наслушались дурных советов. Никто не пытается устроить вам ловушку или, не дай Господь, принудить подписать нечто заведомо ложное. Однако же для того, чтобы правосудие могло осуществиться, необходим диалог.

— Нет.

Дверь неслышно отъехала в сторону, и в проеме заблистал золотой нательный крест. Странно, в прошлый раз Соль его не заметила. Зато сутана-дзимарра и шапочка-пилеолус те же, как и перстень с фиолетовым камнем.

Вот и святейшая инквизиция подтянулась!

— Pax vobiscum![39]

Соль кивнула в ответ.

— И вам не болеть.

* * *

— Дочь моя!.. Ну, хорошо, пусть будет просто демуазель. Ваш уважаемый родственник, мессир Агфред Руэрг, не имеет возможности постоянно пребывать на нашей станции. Поэтому я, скромный раб Божий, взялся быть вашим заступником. Наше родство выше кровного, ибо я представитель Церкви. Следствие же, к которому вы привлечены, имеет значение не только для выяснения судьбы миссии, но и для безопасности и благополучия всей Клеменции. Искренность моих намерений очевидна. Неужели вы думаете, что я посмею злоупотребить доверием по сути еще ребенка?

— Передайте своим феодалам, мессир Ришар, что моим заступником будет лишь один человек — приор Жеан де Керси. Я намерена говорить только в его присутствии. И да поможет мне Господь Бог!

* * *

И снова пустота заполненных людьми коридоров, одиночество в толпе, взгляды, скользящие мимо. Соль старалась идти ровно, не горбясь, но плечи невольно сгибались, и каждый глоток чистого дистиллированного воздуха отдавал горечью. Что может она одна? Максимилиан Виммер несколько месяцев держал оборону в подземелье, убивая врагов, но сейчас вокруг не враги, а ее же сограждане. Она их так ждала!

Дева Соланж вытерла непрошеные слезы. Нет, не сломают! Марш левой, два — три, марш левой, два — три!

Возле двери с табличкой «Caupona» Соль едва не повернула назад. Лучше голодать, чем… Нет, не лучше, слабость — первый шаг к поражению!

Вошла, отстояла короткую очередь, нажала пальцем нужную кнопку, взяла поднос, обернулась. Так и есть, все смотрят мимо, ближайшие столики заняты, следующие тоже.

— Товарищ Керси?

Соль лишь моргнула в ответ. Вроде бы понятно, на знакомой латыни. «Socius» — иначе и не перевести. Но…

— Да, я — Соланж Керси. Здравствуйте… товарищи!

«Де» предпочла спрятать подальше. Графини в товарищах не ходят.

— Очень рады с вами познакомиться. Я — Фуа, а это Арман и Люсия. Разрешите пригласить за наш столик?

Стоящие вокруг сделали вид, будто ничего не слышат, но Соль поняла — что-то изменилось.

За столиком ожидал еще один парень, годами постарше. При ее появлении встал, взглянул без улыбки.

— Рад вас видеть, товарищ Керси. Не обращайте внимания на здешних мракобесов, у вас есть друзья. Я — Оливье Пуату. Как вы уже поняли, в нашем кругу никаких «де».

Правая рука — кулаком вверх.

— Равенство и братство!

* * *

Какой там ужин! Даже кофе успел остыть. Соль слушала, веря и не веря. Ну, точно в исторический фильм попала. Видела она похожий еще в Германии — про карбонариев. Там у героя была очень длинная фамилия, с трех раз не запомнить.

— Мы не заговорщики, не подполье, мы абсолютно легальны. У нас нет партии или клуба, мы просто существуем. «Равенство и братство» — потому что свободу наши предки уже завоевали своей кровью. Настал час добиться остального. Мы не предлагаем менять законы, мы но требуем их строгого исполнения. Никаких сеньоров и вилланов в Основном законе нет, значит, их не должно быть и в жизни.