Анри Леконт покосился на спутницу. Мари-Жаклин шла молча, пряча руки в карманах. Пару раз он уже предлагал ей куда-нибудь свернуть, хоть в ближайшее кафе, но бывшая ученица лишь молча качала головой.

Прогулка по утонувшему в холодной сырости Парижу была странной и странно же началась. Хуже того, совсем не вовремя. Злодей Симплекс собрался в поход, пистолет в поясной кобуре возле пряжки, темные перчатки, шарф, которым он позже обмотает лицо. А главное, тяжелая неизбывная тоска, от которой хочется бежать, понимая, что и это не поможет. В такие вечера выбор невелик — выхватить из кобуры Bergmann Simpleх и поднести к виску или взять возле площади Согласия такси, велев шоферу ехать куда-нибудь на парижскую окраину. А дальше — сквозь туман, до первой случайной встречи.

…С солдатиком по имени Арно Робер они столкнулись возле моста через тихую реку. Тот возвращался из самоволки, проведя весь вечер в славном городе Клошмерле. Река парня и упокоила. Настырного дознавателя пришлось закопать возле замковой стены.

Такси до площади Согласия он обычно искал у церкви Святого Сердца в нескольких минутах ходьбы от дома. Мари-Жаклин ждала его на улице, рядом с аркой, ведущей во двор. Лишь позже бывший учитель вспомнил, что сам поведал свой нехитрый распорядок. Ужинал обычно в соседнем кафе как раз в такое время.

— Если хочешь, пошли со мной, — предложила она, глядя куда-то в сторону.

Анри Леконт хотел отказаться, но совершенно неожиданно для себя сказал: «Хорошо!» Злодей Симплекс может немного подождать, его час наступит чуть позже.

— Погоди! Постоим немного.

Жаклин достала из сумочки сигаретницу, щелкнула зажигалкой. Бывший учитель поглядел на теплый трепещущий огонек, пожалев, что не курит.

— Отец… Мой отец с тобой еще не говорил? Жди, скоро появится. Вообразил, что ты мне подходишь, если, конечно, тебя умыть, одеть и научить пользоваться щипцами для омаров…

Он хотел возразить, но бывшая ученица махнула ладонью.

— Погоди, дай сказать! Ты мне, Леконт, совершенно не подходишь, под конец было очень скучно, и вообще, вчера я зашла в Зимний цирк и выбрала себе силового акробата по имени Аякс. Но… Это все равно не то!

Глубоко затянулась, выдохнула дым, взяла его за руку.

— Тогда ночью ты очень хотел меня убить, но не смог. Твои глаза, твой взгляд…

— Да, — хрипло выдохнул он. — Я не убиваю женщин.

Она негромко рассмеялась в ответ.

— Женщин! Бедный наш математик так и умер со славой убийцы-маньяка! Ну и пусть, я о другом. Той ночью я тебе по-настоящему позавидовала, Леконт. Ты знаешь то, что мне пока недоступно. Ерзанье на простынях это для четырнадцатилетних…. Ты не убиваешь женщин, не буду и я, учитель!

Сигарета бесшумно упала в темную воду. Жаклин отвернулась, негромко щелкнул замочек сумочки. Анри Леконт внезапно вспомнил, что застегнул пальто на все пуговицы, придется терять лишнюю секунду, а то и две. На руках перчатки, в них неудобно…

И все-таки он успел вытащить из кобуры отцовский пистолет как раз в ту секунду, когда Мари-Жаклин обернулась.

Смерть, парившая над утонувшей во тьме Европой, на миг отвлеклась от своих вечных забот и поглядела на континент со звенящей высоты, вспоминая уходящий в вечность 1939-й. Год еще не кончился, но главное случилось — и не случилось. Все ждали большую войну, настоящую, еще более страшную, чем та, что завершилась 21 год назад. Воевать пришлось, но совсем не так, к тому вдобавок все слишком быстро кончилось. Горевать ли? Радоваться? У Смерти и без войны много дел, очень, очень много.

А война еще будет, через год ли, через два. Настанет и ее, Смерти, время. Коси коса, пока роса!..

Смерть оскалилась, предвкушая, и взглянула вниз сквозь полог тяжелых туч. Пора за работу! Где это? Париж, набережная Луи Блерио, неподалеку от моста Мирабо…

Старый знакомый!