Конечно, она должна была бы в это время остаться с сестрой, но к Лене явилась ее закадычная подруга Александра, и они обе решили, что Галя еще понадобится здоровой и отдохнувшей, потому и отправили ее домой. А когда с работы она позвонила Лене, та сказала:

— Приходи завтра. Сегодня мне Шурик помогает.

К тому же мы должны встретить в аэропорту Женину маму…

Их общая с Леной мама только наведалась, чтобы высказать старшей дочери свои соболезнования, но потом пробормотала, что у нее дома шаром покати, а Алеша — Ленин отчим и Галин отец — скоро захочет есть…

Вот так и получилось, что только Галя переговорила с Леной, как позвонил Сережа, и она рассказала ему о смерти зятя.

— Я заеду за тобой после работы, куколка, — обеспокоился он, как будто это у Гали кто-то умер и она нуждается в немедленном сочувствии.

Теперь они сидели на маленькой Галиной кухне и пили чай с остатками ее очередного торта.

— Скоро меня выгонят с работы, — говорила она Сергею, — на завтра я опять взяла отгул, хотя в цеху осталось так мало кондитеров… А еще мне ужасно хочется спать…

Она нарочно говорила так Сергею, чтобы он не ждал от нее близости. Нужно было время, чтобы очиститься от своего невольного греха. Не только с помощью мыла, но и времени…

Сергей молчал, и она продолжала:

— То есть я спала у Лены, одетая, но потом проснулась под утро, не знала, пришла Лена или нет, а они сидят с подругой на кухне, дым коромыслом… Представляешь, Лена раньше не курила. По крайней мере при мне…

— Ты не ответила на мое предложение, — мягко напомнил ей Сергей.

Не потому, что он был такой бесчувственный, а потому, что его всерьез взволновало появление Игоря, вот он и спешил. А вовсе не из-за жалости, как думала Галя.

— А ты… после того, что случилось, ты не станешь меня упрекать в том, что я… ну, что у меня был Игорь?

— Как ни странно, упрекать хочется, — грустно улыбнулся он. — Я как услышал о нем, во мне будто что-то взорвалось…

То, что Сергей сейчас говорил, никак не вязалось с его спокойным видом. Наверное, все-таки Галя пока не смогла в нем до конца разобраться. Совсем недавно она даже была уверена в том, что Сергей правильный, понятный и предсказуемый. Такой спокойный, а спокойствие вовсе не есть равнодушие, вот что!

— Честно говоря, мне даже хочется пойти и снова набить ему морду, хотя я делаю это лишь в самых крайних случаях… Вообще-то мне кажется, что это нечестно. Чаще всего мужчины толком не умеют драться, и тогда получается, что я как бы бью слабого. После того как я ударил этого Игоря на свадьбе, мне было стыдно.

— Стыдно? — изумленно переспросила Галя.

— Да, я как будто бил лежачего… А тебе его было жалко?

— Нисколько, — искренне ответила Галя, с удивлением отмечая, что ее сердце уже не так вздрагивает и учащенно бьется при упоминании о Бондарчуке. А при воспоминании о том случае на свадьбе она даже злорадствует. — Знаешь, вроде мы с тобой так недавно встречаемся, но я уже чувствую какие-то обязательства перед тобой. По крайней мере встречаться одновременно с двумя мне не пришло бы в голову. А Игорь… он получил за дело. Потому и явился. Мне отомстить. А заочно тебе… И вообще для меня сейчас главное — помочь Лене справиться с ее горем. Может, придется и Тошку брать к себе…

— Конечно, я тебе помогу. Мы вместе поможем твоей сестре…

Надо сказать, что ее Сергей — Галя с удивлением прислушалась к этому словосочетанию: ее Сергей! — не был слишком разговорчивым. Обычно. Она даже поначалу отнесла его к разряду молчунов, но теперь он так разговорился!

— Это у тебя атавизм, — поначалу приговаривала Галя, — больше молчать, чем говорить. Ты происходишь из тех времен, когда люди общались между собой телепатически, а вслух говорили мало.

Но потом, то ли от того, что знакомство с Галей изменило кое-какие представления о женщинах, то ли еще от чего, он полюбил говорить с ней на разные темы, которые были ему интересны. И при этом громко удивлялся, когда Галя соглашалась с его доводами или говорила, что и ей такое часто приходит в голову.

— Ты согласна со мной? — восклицал Сергей и смотрел на Галю удивленно, точно такого быть не могло, но вот ведь случилось, и его девушка, оказывается, тоже о чем-то там размышляет.

Выходит, прежде он принимал ее за какую-то пустышку? Или девушки, с которыми он встречался до нее, не думали о судьбе страны или о том, почему они в России так бедно живут…

Странным Гале показалось и предложение, которое сделал Сергей. Оно вовсе не походило на брачное. Он предлагал ей выход из создавшегося сиюминутного положения, а ведь речь шла об их совместной жизни, возможно, на долгие годы… Странно, сказал: давай поженимся, как будто — давай сходим мороженого поедим!

— Мы сейчас ни о чем таком говорить не можем, — наконец сказала Галя. — О нашем с тобой браке…

— Я понимаю, — торопливо заговорил Сергей. — У сестры горе, но ведь мы могли бы подать заявление в загс — я слышал, нужно ждать очереди два месяца, — а за это время мы как раз сможем все обсудить и решить.

А что, может, и в самом деле стоит попробовать. Отчего-то Галя до этого о повторном замужестве не думала. Да и с Сергеем они познакомились недавно.

Но вот ведь Игорь сразу остался у нее жить, как если бы это разумелось само собой, а Сережа даже намека такого не сделал. И пока Галя сама об этом не заговорит, вряд ли и сделает…

И она сказала:

— Хорошо, давай подадим заявление. А пока ты переходи ко мне жить. Твой дед не будет против этого?

— Если он будет знать, где я, то не будет за меня волноваться. Он же понимает, что я уже взрослый… Будет совсем хорошо, если мы его на днях навестим. Возможно, потом, когда у твоей сестры все более-менее успокоится…

Что у нее может успокоиться? Только что было все в порядке, и вот уже ее семья — только сама Лена и маленький сын…

— По крайней мере никто не посмеет навещать меня под предлогом какого-то важного разговора, когда говорить теперь нам вовсе не о чем.

Но кое-какая мысль все же не давала Гале покоя.

— Сережа, смотри, что получается: будто Игорь подталкивает нас друг к другу…

— Разве мы с тобой без его «помощи» не стали бы встречаться?

— Я не это имею в виду. Получается, мы решили спрятаться от него в браке.

Сергей смутился и на мгновение отвел взгляд, но потом храбро взглянул ей в глаза.

— Это потому, что я не сказал тебе о своей любви?

— И потому, что не спросил меня о моей, — добавила Галя.

— Значит, ты меня не любишь?

Теперь он смотрел на Галю чуть ли не с испугом.

— Пока что я могу лишь сказать, что ты мне нравишься, — проговорила она с сожалением.