ласков...

— Эта учтивость, эта ласка были мне противнее всего на свете. Вчера еще он подошел ко мне, с холодной улыбкой взял меня за руку и стал спрашивать о здоровье. Поверь, голос его заставил меня содрогнуться, как пронзительный визг стекла.

— Как тебе не стыдно! — возразил Любомиров. — С твоим здравым смыслом ты питаешь такие мелкие предрассудки. Послушай, Владислав. Нас здесь только трое, и мы можем говорить искренно. Я, вероятно, угадал тайную причину твоей ненависти и могу доказать, как она ничтожна. Но что я скажу, любезный Лейхен, то будет сказано между нами. Барон шутит, смеется с сестрой моей, и подлинно она еще ребенок, а ты Владислав...

— Ни слова! — закричал юноша, вскочив с кресел. — Зачем терять время и речи. Все, что мы до сих пор говорили, не объясняет Францу нашего дела, а он до сих пор еще не успел опомниться. Расскажи ему все, что случилось сегодня между бароном и мною, и я уверен, что он не откажет просьбе друга. А мне и так уже надоело говорить об одном и том же; притом не забудьте, что к завтрашнему утру надобно еще выспаться. — При сих словах Владислав пожал обоим друзьям руки, вышел в другую комнату, бросил синюю ассигнацию на стол кондитера, надвинул шляпу на глаза, закутался в плащ и вышел из лавки.

Ночь была свежа. Осенний ветер вздувал епанчу Владислава. Он шел скоро и минут через пять был уже дома. Полусонный слуга внес к нему свечку и готовился раздевать барина, но Владислав отослал его под предлогом, что ему надобно писать. И подлинно, он взял лист почтовой бумаги и сел за стол. Долго макал перо в чернильницу, наконец, капнул на лист, с досадою бросил его, вынул другой, раза два прошелся по комнате и сел опять на свое место.

Напрасно тер он лоб, напрасно подымал волосы — он не находил в голове мыслей, или, может быть, слишком много мыслей просилось вдруг на бумагу. Вдруг вынул он перо, опять капнул и остановился.

— Нет! Я не могу писать, — сказал сердито Владислав, вскочив со стула и бросившись на кровать во всем платье. На стуле возле его постели лежал какой-то том Шекспира. Владислав взял его, долго перевертывал листы, наконец, положил опять книгу и потушил свечку.

— Вставай, — закричал поутру громкий голос.

Владислав вскочил с постели, протирая глаза, и узнал молодого графа, который, стуча саблей, вошел к нему вместе с Лейхеном.

— Да ты и не ложился? — сказал Любомиров, набивая трубку табаку. — Или ты всю ночь готовился набожно к смерти?

Владислав не отвечал ни слова и продолжал одеваться. Подвезли коляску; все трое молча уселись.

— Мы забыли пистолеты, — сказал торопливо Владислав, когда они несколько отъехали от дому. Любомиров указал ему на ящик, который стоял под ногами Лейхена, и кучеру велел ехать скорее.

ВАРИАНТЫ

Варианты публикуемых в настоящем издании произведений приводятся по всем сохранившимся автографам Веневитинова, а также по прижизненным спискам произведений, подготовленных для изд. 1829 и 1831 гг. Кроме того, приводятся варианты произведений Веневитинова, напечатанных или подготовленных к печати при его жизни, и варианты произведений, публикация которых была осуществлена до изд. 1829 и 1831 гг.

Варианты приводятся полностью; опускаются лишь дуплетные формы типа: уже — уж, чтобы — чтоб, же — ж, между собою — между собой, длиннее — длинней, такою — такой. Не учитываются также такие дубли, как: и проч. — и пр., напр. — например.

Несовпадения в некоторых случаях нумерации стихов в «Вариантах» с нумерацией соответствующих стихов в текстах объясняются тем, что сохранившиеся автографы стихотворений Веневитинова чаще всего являются черновыми вариантами и первоначальное расположение в них стихов не всегда аналогично окончательному.

Выпущенные по цензурным соображениям или каким-либо иным причинам в изд. 1829 и 1831 гг. строки и предложения приводятся в примечаниях. В примечаниях же указаны и единицы хранения автографов Веневитинова.

В прямых скобках приводится зачеркнутое в автографах Веневитинова и списках. В угловых — дополнения слов, сделанные составителем, которому принадлежат и все подстрочные примечания в разделе «Варианты».

СТИХОТВОРЕНИЯ

Знамения перед смертью Цезаря

Варианты списка ГБЛ

2 С небесной высоты ты можешь проникать

8 До глубины сердец, где возрастают мщенья

12 Расплытые скалы вращал рукой огнистой

25 Во внутренности жертв смущенный взор жрецов

34 И в битве падал брат от братьевой руки

Веточка

Вариант списка ГБЛ

28 Непреборимою волной

Песнь Кольмы

Варианты автографа ГБЛ

3 Округ меня стихий война

20 Он сбросил с плеч свой лук могучий

[Сложил свой рог и лук мог<учий>]

24 Лежит на мураве сухой

25 Иль ждать мне на горе пустынной

37 И для Сальгара кров родимый

[Ах, для тебя <нрзб.> кров родимый]

41 Но мы враги ль, Сальгар, с тобой

[Мы, мы враги ль, Сальгар, с тобой]

К С<карятину>

Варианты автографа ГБЛ

6 [Нет! нет нестройную[215] моя звучала лира]

21 То мчится к радуге, завидя [свод] цвет небесный]

23 [К высоким мыслям жар. Нет, он в душе таится]

26 [Я полечу к]

29 [Пусть это сон! Меня надежда утвер<ждает>]

36 Я захотел заране отдохнуть

38 Сыскал себе приют, но жребий мой счастливый

[Я избрал свой приют, но жребий мой счастливый]

[Нашел себе приют, по жребий мой счастливый]

Ты хочешь дни считать делами громкой славы]

46 [Иди, но в стане жизнь, воинские забавы]

47 [Все будет ново для тебя]

48 [Как сна нежданные картинки]

51 [Среди подвижного шатра]

Между 51 и 52

[В часы свободы и мученья]

[Когда с отвагой боевой]

[Когда при шпорах и усах]

54 [Сберутся вкруг тебя с бокалами в руках]

[Сберутся вкруг тебя с стаканами в руках]

55 И громко застучат бокалы круговые

56 [Стремясь душой к тишине]

[Несясь душой к тишине]

57 [Ты вспомнишь, может быть, невольно обо мне]

58