– Прямо с языка снял, – с вызовом ответила Нола. – Посмотрела я на это ваше Селение, и, знаешь, что-то мне теперь не хочется, чтобы вы обратно нас захватили. Даже, пожалуй, хочется наоборот: чтобы мы освободили бедных парней и выгнали вас пинком под ваш птичий зад.

– Мы же договорились! Ты же… ты обещала!

– До того, как увидела это местечко! Ну почему до тебя не доходит, как же… глупо и ужасно так с людьми поступать?

– Так мир устроен! – отчаянно выпалил Ларри. – Мы ничего не можем сделать, мы…

– Еще как можем! – взревела Нола. – Например, не дадим этим гадам выиграть!

Кричать друг на друга у провала в Изгороди, из которого в любой момент могла выскочить погоня, было глупо, но Ларри не двигался. Слава тоже: лицо у него было хмурое и какое-то бесцветное, но он определенно прислушивался к разговору.

А потом Ларри потерял нить своих же собственных мыслей, потому что Нола схватила его за обе руки. Не так, как хватают с целью обезвредить, она их не сжимала и не выкручивала, просто обхватила пальцами, словно пыталась удержать его на месте, хотя он и не уходил.

– Ух, ну ты и холодный, – тихо сказала Нола. – В буквальном смысле. От тебя прямо холодом теперь веет, но… Но… Давай не пойдем к водопаду, а? Ты говорил, что тебе велели создать духа земли, который будет вам подчиняться. Это же плохое задание, оно несправедливое, зачем тебе его выполнять?

Лоб у нее поблескивал от пота, волосы лежали плоско и непривлекательно, но в данный момент это имело удивительно мало значения: она смотрела прямо на него, и Ларри удивился, как сильно может действовать просьба, если подкрепляется и словами, и взглядом, и прикосновением.

– Эй, – позвала Нола и слегка погладила большими пальцами его запястья. – Давай просто уйдем отсюда? Вернемся в мою деревню, будем есть вкусную еду, и петь, и веселиться, я столько всего тебе расскажу про мамину рисовальную магию, и про кур, и…

Ларри выдавил смешок. Недаром про золотых магов говорили, что они глупые мечтатели. Во-первых, ждать, что Ястреб ослушается приказа, это как удивляться, почему деревья не растут корнями вверх. Во-вторых, неподчинение одного солдата ничего не меняет – на твое место пришлют другого, а Империя все равно выиграет, так или иначе.

И все же он представил – на секунду, краешком сознания, просто для эксперимента, – каково было бы не подчиниться. Уйти вместе с ней и забыть про задание.

От этой мысли по телу прокатилась дрожь – новое, ошеломительное ощущение. Если бы сейчас кто-то на острове узнал, как он себя чувствует, ему в грудь немедленно влепили бы камелию, потому что это уже чересчур, так продолжаться не может. Ларри мотнул головой и глухо сказал, развернувшись к Славе:

– Твоя сестра мешает мне исполнять свой долг. Поможешь мне, и двадцать игровых очков твои. Убеди ее отвести меня к водопаду быстро и без обмана.

– А вы научите меня каким-нибудь ястребиным приемчикам? – выдохнул Слава, глядя на него во все глаза.

Ларри скривился. Неблагодарный дикарь: от Селения на три шага не отошел, а уже ставит условия.

– Научу, – кратко ответил он, чтобы дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

– Веди нас, а то я даже разговаривать с тобой не буду, – приказал Слава, равнодушно глянув на Нолу. – Сходим, куда нужно господину Ястребу, и он меня вернет. С двадцатью очками!

Нола злобно глянула на Ларри.

– Какой же ты… – Она потрясла головой, будто слов не могла подобрать.

– Я эффективный и организованный, – прохладно ответил Ларри. – Вам тут этого не хватает.

Нола хмуро постояла, выбирая направление, и свернула с дороги в лес. Ларри перевел дыхание. Ну наконец-то путешествие вышло на финишную прямую! С помощью Нолы он заберет то, что спрятано в воде, а потом найдет стрижа, отнимет бусину, и три заветных предмета будут у него. Победа – это честь, проигрыш – позор, и да будет так, пока стоит величайшая из империй.

Целый час вокруг не было ничего, кроме темных деревьев, но шагала Нола четко и быстро, Ларри даже восхитился бы, если бы тревога не вгрызалась в него всеми зубами.

Во-первых, в небе стали чаще летать Ястребы, и он не понимал, связано это с его визитом в Селение или в этих лесах происходит что-то еще. Он провожал взглядом бесшумные тени и почти хотел, чтобы одна из них упала на землю, превратилась и объяснила ему, что происходит, – но их маленького похода через чащу никто не замечал.

Во-вторых, и это неприятным образом противоречило первому, он теперь непривычно остро ощущал ледяное присутствие Тени. Сейчас в этом присутствии чудилось что-то угрожающее, напряженное: то ли тебя ищут, то ли нашли и следят, ты не один: вязкое ощущение без названия, и оно прямо в глубине тебя самого, как в мутном тяжелом сне.

Лапоть беспокойно заерзал под рубашкой, и Ларри выпустил его: пусть идет сам, если уж так хочет. Тот потоптался около его ноги, выгнувшись так, будто пытался заглянуть в лицо. Ларри присел и нерешительно похлопал его по соломе. Кажется, движение было верное – лапоть успокоился и поскакал рядом.

На исходе второго часа Нола доказала, что она все-таки не ястребиный воин: начала спотыкаться, притормаживать, затем и вовсе остановилась, прижавшись спиной к дереву.

– Все, не могу больше, – выдохнула она. – Ноги отваливаются.

– Насколько я вижу, пока не отвалились, – негромко сказал Ларри. – Нужно идти.

Он обернулся к Славе, бредущему следом, чтобы тот поддержал его, и тут заметил, что славный братец выглядит хуже некуда. Глаза ввалились, рубашка промокла от пота, ноги заплетались – он выглядел как человек, который смертельно хочет спать и держится только на силе воли. Неудивительно: игроки в Селении тратят столько сил на бой, что спят потом едва ли не сутки напролет. Нола ахнула и бросилась к нему, но Слава гордо отвел ее руки.

– Не трогай, – важно сказал он, ни на секунду не отводя глаз от Ларри. – Я дойду, я сильный.

Ларри хмуро оглядел их – он и сам устал, а ночь и до половины еще не доползла.

– Я… Я кое-что попробую сделать, – в приступе вдохновения начал он. – Не знаю, правда, сработает ли с вами. – Чую продолжение в духе «порезать себе руку», вроде как ты в той черной камере, – проворчала Нола. – Нет, спасибо.

– Вам и не поможет, – оскорбился Ларри. – Это только для истинных Ястребов. Но у меня есть…

Он вдруг смутился. Идея была плохая, но так, наверное, и вступаешь на путь ошибок: когда ошибся раз-другой, третий уже не пугает.

– Если ты хотел ястребиных приемчиков, вот один из них, – буркнул он, глядя на Славу. – Твое теневое хранилище – это воспоминание, которое причиняет боль. Создать собственное у вас так быстро не выйдет, но я приглашаю в мое. Там достаточно моей собственной Тени, чтобы напитать всех нас и придать сил идти дальше.