– Ты болен.

– Кажется, да, – согласился Ларри с веселой злостью. – Но знаете что? Болеть оказалось довольно приятно.

И с этими словами он гладким, несуетливым движением вытащил из хранилища левой рукой копье, правой – самый здоровенный меч, какой нашел, и швырнул меч в старика, а копье – в монструма.

Старик потерял секунду на растерянность, а потом было уже поздно: он успел вытащить шар боли, но не успел размахнуться, – меч пробил ему грудь, и старик рухнул. Монструму он даже приказ отдать не успел: тот колыхался на месте, пока копье не пробило его насквозь, развоплотив на месте.

Ларри ухмыльнулся. Старик лежал на спине, остальные четверо валялись вокруг, притворяясь, что без сознания, – опасались связываться с чокнутым противником. Трибуны взревели. Ларри торжественно поклонился.

– Жалко, что ты уже золотой, – пробормотал он, подбирая лапоть, который сам тут же скользнул ему под рубашку. – Стал бы отличным трофеем, вся Тень на этой арене была бы твоей.

Лапоть погладил лапоть через рубашку и подошел к неподвижно лежащему старику. Глаза того были широко открыты и встретили взгляд Ларри, но больше ни один мускул не дернулся. Меч уже растворился, так что казалось, будто старик просто прилег отдохнуть посреди арены.

– Разморозитесь через пару часов, – сказал Ларри, краем глаза следя за остальными Ястребами: вдруг кому-то придет в голову напасть со спины? – Желаю вам за это время не иссякнуть, это была бы настоящая потеря. Ваши игроки отлично освоили боевую злость, значит, вы эффективно выполняете свою работу. Я бы даже сказал, хорошо.

И с этими словами он отошел назад, чтобы все Ястребы были у него перед глазами. Те мудро лежали, где упали: монструмов у них больше не было, и лучше было не дергаться. Зрители топали ногами и вскидывали вверх кулаки. – Вы отличные воины, – сказал Ларри на их языке. – Продолжайте в том же духе, вы делаете важную работу.

Трибуны взревели, и Ларри вскинул кулак в ответ. Эх, будь он на их месте, стал бы лучшим игроком в первом же игровом сезоне. Даже слегка позавидовал – только спи и дерись, неплохая жизнь.

– Ты идешь со мной, игрок. – Ларри торжественно указал пальцем на славного братца Нолы. – Так велит тебе Империя.

– Но… Но нашу команду обойдут по очкам, если меня не будет, – пролепетал тот, глядя на него со смесью восхищения и ужаса. – Нас и так поджимают «Бешеные быки».

– Если пойдешь со мной, мы засчитаем это за… Мм… Двадцать очков, – нашелся Ларри и со значением посмотрел на Ястребов. – Правда?

Те слабо закивали.

– Ага, договорились, – прошептал здоровяк и пошел вниз по трибуне, не обращая на Нолу внимания.

Ларри позволил себе самодовольно улыбнуться. Здоровяк подошел к нему и благоговейно замер, Нола хмуро притащилась следом: похоже, ей не нравилось, что ради нее братец никуда не пошел, а ради Ларри – пожалуйста.

– Нам пора, – сказал Ларри. – А вы ляжете спать и с утра будете сражаться снова, с честью и блеском. Империя ценит вас.

Ларри даже не думал, что унылые лица на трибунах могут выглядеть такими воодушевленными. К выходу с арены он пошел спиной вперед – не хотелось получить удар в спину от Ястребов. Здоровяк пошел так же, будто собирался теперь копировать его во всем. Нола мрачно шагала, как положено, глядя на Ларри так пристально, что тому захотелось спрятать лицо. Вслед им неслись приветственные хлопки и топот, а он думал о глупостях: о том, что его теневой фонарь, видимо, будет теперь висеть тут, пока не погаснет сам по себе, о том, что освещение удивительно меняет цвета, так что волосы Нолы сейчас кажутся черными, о том, что Тень и свет вообще связаны куда сложнее, чем их учили в школе.

А потом он бросил прощальный взгляд на арену и заметил кое-что такое, отчего настроение рухнуло с заоблачных высот в бездну. Один из Ястребов, проводив его глазами, поднес ко рту запястье и тихо заговорил.

– У него какой-то предмет для связи с центром, – пробормотал Ларри и, развернувшись спиной к арене, торопливо зашагал к Изгороди, которая черной полосой тянулась впереди. – Как я мог его не обыскать?

Вернуться сейчас и прервать вызов будет еще более подозрительно. Как же он…

– Похоже, ты все-таки не совершенен, – философски изрекла Нола.

– Он совершенен! Видала, как дерется?! – запальчиво перебил ее братец.

Арена осталась позади – единственный островок звука и света в темноте и тишине. Очертания домов едва угадывались, черные на черном, и после шумного, живого леса, по которому они шли днем, это место казалось совершенно мертвым. В детской и женской частях Селения все, конечно, такое же. Ларри представил, каково было уроженцам лесов сюда переселяться, и его дрожь пробрала.

Заразная и прилипчивая золотая магия, которая окружала его всего-то пару дней, плохо на него действовала: он начал слишком часто чувствовать, и то, что Тень к нему вернулась, не спасало. Болезнь была в нем, она проникла в каждую клетку, – от этой мысли что-то сладко и беспомощно сжалось в животе. Когда все уже потеряно, ощущаешь себя удивительно свободным.

– Ты козел, конечно. Но очень храбрый, – тихо сказала Нола. – Спасибо, что помог мне его забрать.

У Ларри нагрелись уши. Такого не происходило с ними раньше – видимо, еще один признак болезни.

– Не за что, – промямлил он. – Это было сделано исключительно в интересах задания.

Нола фыркнула, и Ларри, не придумав более достойного ответа, тоже фыркнул. От ее взгляда он ощущал множество эмоций, названий которых то ли вообще не знал, то ли давно забыл, поскольку словарь не рекомендовал их использовать.

В словаре понятие «чувствовать» описывали очень кратко: разрушительное состояние ослабленной воли, приводящее к губительным последствиям. О том, какое это увлекательное и сложное ощущение, там не упоминали, и в голове у Ларри мелькнуло: «Потому что иначе всем бы захотелось попробовать».

Мысль была настолько крамольная, что Ларри в ужасе ее отогнал.

Дверь наружу оказалась заперта, но Ларри даже шага не замедлил – зачерпнул в хранилище немного чистой Тени и впечатал руку в дверь. Та пошла трещинами и рухнула, открыв прямоугольник неба, расчерченного темными контурами деревьев.

По сравнению с Селением лес казался удивительно живым даже ночью: светила луна, шумели листья, шуршали какие-то невидимые создания. Ларри покосился на брата Нолы, ожидая восхищенных воплей, но тот скользнул взглядом по обочинам и продолжил жадно следить за Ларри.

– Нам нужно к водопаду. Как можно быстрее, – негромко сказал Ларри.

Он обернулся к Ноле – и чуть не застонал от досады, увидев злое, упрямое выражение на ее лице. Словно мало было неприятностей! Ларри шагнул вплотную к ней, изо всех сил стараясь выглядеть угрожающе.

– Не хочешь идти, да? – прошипел он. – Думаешь, как бы забрать братца и скрыться?