Но даже с оставшимися драться оказалось крайне сложно. Хуже всего были монструмы – сотканные из чистой Тени, они били очень больно, когда доставали: окатывали таким холодом, что мышцы сводило. Ларри лихорадочно перебирал в голове стратегии дальнейшего боя, когда встретил взгляд одного паренька в третьем ряду. Ему было лет двенадцать, и он был восхищен.

Ларри глянул на остальных – и внезапно кое-что понял. Все они, похоже, желали победы именно ему. Во-первых, он был одет в местном духе и без маски, то есть выглядел так же, как они. Во-вторых, профессиональные воины болели за того, кто искусно сражается с толпой врагов. В-третьих, наверное, приятно смотреть, как получают по лицу те, кто годами тебя сторожит. Его не учили думать о симпатиях и чувствах других, но он, похоже, так насмотрелся на лица без масок, что научился читать их лучше.

– Парни, поддержите меня! – хрипло крикнул он на местном языке, уворачиваясь от прыжка теневого пса. – Ну же, давайте!

Увы, на эту речь он потратил слишком много времени – осьминог прыгнул на него с неожиданной стороны, облепил щупальцами и дернул назад, пытаясь обездвижить руки. На секунду стало очень тихо, а потом кто-то в рядах тихо, едва различимо сказал:

– Давай, врежь им!

Ларри дернул руками, пытаясь освободиться, но щупальца держали крепко. А высокий Ястреб тем временем залез в Тень и вытащил лук. Ну все: если попадет стрелой в сердце, потом не встанешь.

– Ты чего, спишь, идиот? – внезапно крикнул кто-то в рядах. – Давай, я завтрак поставил, что ты сможешь!

В следующую секунду заорали уже отовсюду, будто один этот крик дал им разрешение. Они кричали ему так, как кричали бы своей команде, – и Тень в Ларри уловила их злость, их боевой задор и усилилась. Ларри дернул руками, высвобождая их из хватки, пригнулся, чтобы черная стрела пролетела над ним, и рванулся к высокому Ястребу. Повалил его на землю и врезал по лицу, вложив в удар весь свой страх за будущее и всю жажду победить. Ястреб крякнул и неподвижно вытянулся на земле.

Другой бросился ему на подмогу, и Ларри с яростным наслаждением сцепился с ним, успевая еще и отшвыривать монструмов, которые пытались зайти со спины. До этого боя он никогда так остро не чувствовал, как прекрасна Тень, какую силу она дает, – просто пользовался ей, но сейчас впервые позволил себе этим наслаждаться. Быстрые выпады, азарт и скорость, покалывание в кончиках пальцев, когда запускаешь руку в теневое хранилище и картинка перед глазами двоится, показывая разом и противника, и полки, заполненные теневыми предметами, которые – вот это ирония – производили как раз в таких Селениях.

Он вытаскивал все новое оружие, отбивался им и выбрасывал, не теряя сосредоточенности ни на секунду, будто стал чистым анимусом, духом борьбы, соперничества и благородной ярости. Ястреб, который никак не желал сдаваться, в конце концов вырубился от меткого удара в лицо. Монструмы подозрительно затихли, Ларри люто оглянулся – и сообразил почему.

Старик в драке почти не участвовал – видимо, берег свои немногочисленные силы – и сейчас опять был занят тем, что собирал монструмов в одного. Ларри даже встать не успел, а на него уже ринулся черный, отвратительно крупный осьминог. Ларри отполз на пару шагов, чтобы прикрыться телом другого Ястреба, и монструм пронесся мимо, – у такого наскоро слепленного исполина со зрением наверняка не очень. Когда он развернулся, Ларри встретил его шаром чистой Тени, который оторвал ему пару щупалец, и монструм задергался, пытаясь отрастить новые.

– Я был таким же, как ты, юноша, – отрывисто сказал старик. Это «юноша» получилось таким презрительным, что Ларри зарычал. – Наглый, чистокровный, самоуверенный. Но всего один крохотный проступок, и меня отправили работать в колонии. Карьера – хрупкая штука.

– И вашей, похоже, совсем конец, – оскалился Ларри. Они говорили на своем языке, местные их не понимали, но смысл разговора явно улавливали: противники стараются задеть друг друга словами, стандартный элемент боя. – Моя только начинается.

– Я так не думаю. Ты оступился, и наверху об этом узнают. Какое бы задание у тебя ни было, не думаю, что в нем был пункт «заразиться золотой магией». – Не отрывая глаз от Ларри, старик указал на лапоть, который нерешительно топтался в отдалении.

Ларри воспользовался заминкой, чтобы швырнуть в старика дротик, но тот с удивительной для его возраста ловкостью увернулся, одновременно выбрасывая в его сторону копье. Чуть не попал – видимо, и правда когда-то был славным воином. Ларри скользнул взглядом по толпе, ища поддержки, но все уже замерли, приоткрыв рты, – ждали, кто нанесет решающий удар.

Он наткнулся взглядом на Нолу – она по-прежнему держала брата за локоть, хотя тот больше не вырывался, застыл, не отводя взгляда от арены. И Ларри с удивлением понял, что, несмотря на их ссору, Нола, кажется, тоже болеет за него: она снова смотрела на него, как на что-то чрезвычайно полезное и красивое. Поймав его взгляд, она тихо проговорила несколько слов. Читать по губам Ларри не умел, так что, если это был какой-то ценный боевой совет, он пропал зря, но в самом ритуале было что-то особенное: слова, предназначенные только ему одному в огромной толпе. Это было так ново и волнующе, что секунда показалась ему бесконечной, – и в эту растянувшуюся секунду он вдруг понял, что делать, так ярко, будто в голове все залило светом. Старик стоял, мягко перебирая пальцами в воздухе, – искал в теневом хранилище что-нибудь настолько мощное, что вырубит противника одним ударом. Монструм подкрался к Ларри сбоку, и тот швырнул в него дротик, но ясно было как день, – такую тварь это не уложит, нужно попасть прямо в центр чем-нибудь посерьезнее.

– Между нами есть одна разница, – негромко сказал Ларри, глядя на старика. – Знаете какая? Мне нравится моя работа. – Сказать вслух то, что он собирался, не поворачивался язык, но он себя заставил: – Я, пожалуй, люблю ее.

Старик замер, перестав двигать пальцами. Он, кажется, поверить не мог, что Ястреб способен произнести такое ужасающее слово и не сгореть на месте.

– Обожаю выслеживать преступников, – продолжал Ларри, расслабленно уронив руки вдоль тела. – Драться тоже очень приятно. Работать в большом здании – мечта. – С каждым словом говорить было все легче, он даже наскреб в себе сил нервно хохотнуть. – Облава на рассвете? Потрясающе. Заполнять документы за собственным столом? Наслаждение!

Новый словарь ястребиного языка рекомендовал забыть эти слова и грозил, что их употребление засекут в центре, но что-то Ларри ни разу не видел тому доказательств, так что можно и рискнуть. Зато какой эффект: старик выглядел потрясенным до глубины души и, кажется, вообще забыл, что собирался лезть за оружием. Монструм, которого нужно держать в подчинении твердым усилием воли, взволнованно заколыхался в воздухе, отражая настроение хозяина.

– И даже если меня уволят, – а это возможно, – и заставят мести улицы, я, кажется, смогу полюбить и это, – задумчиво протянул Ларри. – Удовольствие – штука крайне привязчивая, как я тут выяснил. Один раз попробовал – везде его находишь.