– Я вернусь, ты и глазом моргнуть не успеешь, – заверила Тамара. – И привезу тебе подарок.

– И лучше бы это были новые защитные очки, – проворчала Надя.

– Я представляла себе что-то более романтичное, – не согласилась Тамара.

Давид нахмурил лоб.

– Что может быть романтичней защитных очков?

– Мы готовы, – промолвила Зоя, вручая Толе сундучок. – Женя, извещай меня как можно чаще об ответах потенциальных невест и мерах по обеспечению безопасности. Я буду отправлять тебе сообщения через нашу дорожную связную сеть. – Она колебалась, испытывая невероятное желание обнять Женю. И на этот раз решила ему уступить.

Заметив изумление Толи, почувствовала, как Женя напряглась в ее объятьях, но затем обняла в ответ.

– Береги себя, – прошептала Зоя. – Береги себя, – повторила она, как заклинание.

– Единственное, что мне грозит, – упадок сил после составления меню, – засмеялась Женя, отстраняясь.

Зоя была одновременно потрясена и тронута, увидев в янтарном глазу девушки слезинку.

– Ты на самом деле веришь, что исцеление возможно? – спросила Женя.

– Обязана верить. Равка не выдержит еще одного захвата власти и государственного переворота. Еще одной войны. Николай, конечно, зануда, но альтернативы ему нет.

– Он хороший король, – просто сказала Женя. – Уж я-то знаю разницу. Привези его обратно целым и невредимым.

– Непременно, – пообещала Зоя, далеко не уверенная в том, что сможет это обещание сдержать.

– И будь осторожна. Ты тоже нужна Равке.

В Зоиных глазах предательски защипало, и она торопливо выскользнула из комнаты, не дожидаясь, пока ее накроет волной сентиментальности.

* * *

Путешествовали они с королевской роскошью, в окружении эскорта и солдат, везущих штандарты с двуглавым орлом. Юрий ехал в отдельной карете под присмотром Толи; они вместе изучали старинные свитки и религиозные тексты, выискивая сведения о ритуале обисбайи. В другом экипаже ехали книги, собранные из библиотек Большого и Малого дворцов (и полдюжины фолиантов, тайком позаимствованных Тамарой из катакомб Святой стражи), – научные трактаты в кожаных переплетах, ветхие сборники церковных гимнов, даже старые детские книжки, пожелтевшие страницы которых по углам украшали узоры из сплетенных терновых ветвей.

Как ни ворчал Юрий, как ни заламывал руки, его убедили сменить черный балахон на обычную монашескую рясу из грубой коричневой шерсти, чтобы в пути он не привлекал лишнего внимания. Впрочем, долго уговаривать его не пришлось. Юрий всерьез верил, будто тайная цель путешествия, объявленного паломничеством по местам чудес, – убедиться, что Темный святой достоин канонизации, после чего в Тенистом Каньоне, на месте его мученической смерти, будет возведен храм.

– Но для того, чтобы это стало возможным, – предупредил монаха Николай, – ты должен отыскать как можно больше сведений об обисбайе – в чем заключался ритуал, где находится терновый лес, в чем суть «очищения».

При упоминании последнего слова глаза Юрия зажглись.

– Очищение, – повторил он. – Возврат к истинной вере. Возрождение.

Зоя знала: Николай рассчитывает, что изыскания помогут воспроизвести обряд, благодаря которому он избавится от демона, однако, надеясь на успех, она боялась даже предполагать, чем может все это закончиться.

– Как ты думаешь поступить с монахом? – спросила она. – Народ взбунтуется, если ты действительно решишь объявить Дарклинга святым. Этим ты развяжешь религиозную войну и предоставишь Апрату великолепный шанс выступить против тебя в открытую, причем сделать это под знаменем Алины Старковой.

– Мы найдем компромисс, – пожал плечами Николай. – Отправим Юрия в какой-нибудь симпатичный монастырь, снабдим всеми книгами, какие он только пожелает, и пусть пишет себе трактат о добрых деяниях Дарклинга. Скажем, что вопрос нужно вынести на всенародное обсуждение. Отошлем его на Блуждающий остров, дабы нести местным жителям слово Темного святого.

– Что-то подозрительно похоже на ссылку.

– Как по мне, это не ссылка, а скорее длительный отпуск.

– Лучше уж послать монаха в Кеттердам. Пускай наставляет на путь истинный Каза Бреккера и прочих бандитов, – предложила Зоя.

Николай поморщился.

– Тогда его точно ждет мученическая смерть.

Король последний раз путешествовал по стране вскоре после исчезновения Дарклинга, когда ему пришлось занять место отправленных в изгнание родителей и взойти на трон. Вместо того, чтобы обосноваться в столице, как того ожидала аристократия, Николай Ланцов без отдыха бороздил дороги Равки, и наземные, и воздушные. Будучи едва знакомой с новым монархом, Зоя, естественно, относилась к нему с недоверием. Только позже она поняла, что младший отпрыск Александра – единственная надежда расколотой страны. Зоя не могла не признать, что в гражданскую войну Николай проявил изрядный ум и находчивость, но он все же оставался Ланцовым, сыном человека, приведшего Равку к упадку. Тогда Зоя была убеждена, что Николай не более чем смазливый болтун, при котором страна окончательно погибнет.

Однако Николаю Ланцову удалось то, чего не удавалось многим: удивить Зою. Он укрепил рубежи Равки, договорился с Керчией о новых займах, восстановил военные аванпосты и сторожевые заставы, а кроме того, дал отпор с моря фьерданцам с помощью флота, созданного им же в тайную бытность Штурмхондом, корсаром и капитаном пиратского судна. Он ездил по городам и весям, раздавал еду, общался с местными властями и аристократами, используя все свое обаяние, чтобы добиться их поддержки и сохранить расположение простых людей, завоеванное после разрушения Каньона. Вернувшись, наконец, в Ос Альту, Николай утвердил новый флаг, на котором к двуглавому орлу добавилось восходящее солнце, после чего Апрат короновал нового правителя в только что отстроенной королевской часовне. В сердце Зои проклюнулись ростки надежды.

Не покладая рук она трудилась в составе Триумвирата, пытаясь возродить Вторую армию и разработать план ее развития на годы вперед. Бывали дни, когда Зоина душа полнилась гордостью и радостным возбуждением, однако случалось и такое, что Зоя чувствовала себя ребенком, нацепившим генеральские погоны. Страна стояла на пороге чего-то нового, и сознавать это было и сложно, и волнительно.

Теперь, однако, перемещаясь из одного города в другой, Зоя понимала, что объединение Равки и закладка основ Второй армии были самой простой частью задачи. Гораздо труднее затащить упрямую страну в будущее. Николай всю свою жизнь дожидался возможности встать у руля и учился править, но если король стремился к переменам, то Равка им противилась. Реформы, касающиеся уплаты церковной десятины и права собственности на землю, вызвали недовольство знати. Разумеется, смердам тоже положены права, соглашались они, но когда-нибудь потом. Король же взялся за дело слишком круто и споро.

Николай был в курсе этих роптаний и в нынешнем путешествии видел возможность их погасить. Не один день в дороге король посвятил тому, чтобы расположить к себе подданных: эффектно использовал собственный шарм и демонстрировал щедрость короны, одаривая простой люд и монетой, и провизией. На ночь король со свитой располагался в домах местных богачей и представителей власти. Пиршества, в которых он охотно принимал участие, нередко затягивались почти до самого утра. После трапезы Николай, как правило, уединялся с хозяином дома, беседовал с ним о реформах, обращался за помощью, успокаивал собеседника, взбудораженного опасностями близких перемен. Иногда Николай просил Зою участвовать в этих беседах, хотя ее единственным желанием в подобные моменты было завалиться в постель.