– Извини. Дай-ка я с ним поговорю, – сказал Антон.

Он отвел немца в сторону и попросил подойти Веронику.

– В общем, делаем так. Танк разбираем до винтика. Потом на грузовиках перевозим на пункт приемки металлолома, к Багратионовску. Там у меня все давно схвачено. Не впервой по железке везу. До Багратионовска доставим грузовиками. А потом – вагонами в порт. На таможне к металлолому претензий не будет. Чуть что – «подмажем», – он потер большим пальцем руки – средний и указательный. – Есть кого умасливать.

– Я, я, – поддакнул немец.

– Слушай сюда. Металлолом чаще везут в Эстонию, а там переправить в Германию вам будет проще простого.

– Корошо...

– Значит, я вывожу в Эстонию. А вы из Эстонии к себе, куда хотите.

– Да. Это резонно, – подтвердил Фердинанд.

– Значит, по рукам? – воскликнул Антон.

– По рукам... – согласился барон. – Однако насчет Эстонии мне надо переговорить.

– Если не Эстония... то можно в Клайпеду. В Литву... Но это будет с задержкой.

– О, да .... Эстония лучше подходит. Только мне надо поговорить кое с кем.

– Ты скажи, блин, танк берешь? – с нетерпением спросил Антон.

– Танк беру, – не устоял Фердинанд от такого натиска.

– Ну, и слава Богу. Тогда переходим к банкетной части нашей поездки...

– Здрасьте, Антонина Тимофеевна, – Наташка-соседка поддерживала стекло, а ее сожитель, стоя на табуретке, забивал молотком пробитые маленькими гвоздиками рейки.

– А я думаю, кто здесь стучит? – сказала Антонина Тимофеевна.

– Не беспокойтесь, это мы, – Наташкин сожитель во рту держал маленькие гвоздики, поэтому улыбка у него получилась кривоватая.

– Молодцы, – похвалила Антонина Тимофеевна.

– Это Сашка молодец. Он решил для всего подъезда что-нибудь хорошее сделать.

– С соседями надо дружить, – заключил Сашка.

Он прицелился и стукнул молотком.

– Еще бы замазку, тогда совсем бы не продувало.

– Сын приедет, я у него спрошу, – предложила Антонина Тимофеевна.

– А как он? – вежливо полюбопытствовал Сашка.

– В командировке. На этот раз где-то далеко. Письмо еще не дошло, – в словах Антонины Тимофеевы зазвучали грустные нотки.

– Сашка хочет с ним познакомиться, – весело пролепетала Наташка. – Все таки они оба – десантники.

– Да, обязательно познакомимся, – поддакнул Сашка.

Открылась подъездная дверь, по ступенькам поднялась соседка, жившая двумя этажами выше.

– Здравствуйте, Антонина Тимофеевна.

– Здравствуйте, Виктория Филимоновна, – ответила мама Локиса.

– Как живете, Виктория Филимоновна? – вежливо сказала Наташка, а Сашка как-то сгорбился, сделал вид, что очень занят работой.

– Ремонтируешь? Правильно, – учительским тоном проговорила Виктория Филимоновна. – Пора уже за ум браться.

– Да он у меня давно за него взялся, – защитила своего кавалера Наташка.

– А вы видели, – Виктория Филимоновна не обратила внимания на слова Наташи, – во двор телевидение приехало. Что-то снимают.

– Пошли домой, – Сашка слез с табуретки, – готово.

Он подхватил табуретку.

– Молодец, – похвалила его обрадованная Наташка. – Пошли. Будем чай пить. До свидания, Антонина Тимофеевна и Виктория Филимоновна.

Сашка первый заскочил в дверь. Наташка догнала его, ущипнула за бок:

– Что, тебе до свидания жалко сказать?

– Ой, блин, забыл.

Сашка высунул голову из двери и затараторил:

– До свидания, Антонина Тимофеевна и Виктория Филимоновна.

– До свидания!

– До свидания!

Сашка закрыл дверь, звякнула защелка.

– И что у нас во дворе-то снимать? – удивлялась Виктория Филимоновна. – До свидания.

– До свидания, – Антонина Тимофеева хотела закрыть свою дверь, тут в подъезд впорхнула девушка с микрофоном, а за ней зашел бородатый мужик. Он нес видеокамеру «Сони».

– Одну минуточку, – воскликнула девушка. – Одну минуточку, вы не знаете, где живет Локис Антонина Тимофеевна?

– Знаю.

– Покажите, пожалуйста.

– Поднимайтесь ко мне. Это я Антонина Тимофеевна Локис.

Девушка с микрофоном, бородатый мужик с камерой и еще осветитель – с лампой на ножке, по очереди вытирая ноги, зашли в квартиру Антонины Тимофеевны.

– Проходите в комнату.

– Так, работаем, – сказала девушка. – Терентий, возьмите прихожую, проходим за мной.

– Присаживайтесь, – предложила Антонина Тимофеевна.

В комнате стоял круглый стол, покрытый белой кружевной скатертью.

– Может, чаю? – спросила Антонина Тимофеевна.

– Нам ничего не надо. Вы сами присядьте. Мы вас снимем. Сначала вот так, просто. А потом со светом. Ну что, работаем, – скороговоркой объясняла девушка с микрофоном.

Она достала микрофон с косой цифрой «12».

– Мы находимся в квартире матери Локиса Владимира Олеговича... Того самого десантника, который подозревается...

– Что-нибудь с Володей? – встревоженно перебила ее Антонина Тимофеевна.

– Стоп... извините... Мы из Калининграда. Телеканал «Электрон» По – древнегречески электрон – это янтарь... Понимаете, наша область славится янтарем... Ваш сын гостил у нас. И сейчас никто не знает, где он... – было видно, что тележурналистка подбирает слова, и ей никак не удается сказать что-то самое главное.

– Терентий... Ну, иди расскажи... – тележурналистка вскочила, прошла в коридор, вернулась.

Телеоператор отложил свою камеру, присел на стул за круглый стол.

– Мы из Калининграда. Я – телеоператор Терентий Константинович Боровичников, – степенно начал он, – девушка с микрофоном – наша ведущая тележурналистка. В смысле не ведущая, а журналистка, очень хорошая, топовая, прям скажем. Звать ее Анастасия Голецкая. Может, слышали?

– Нет, – честно сказала Антонина Тимофеевна. – А что с Володей?

Терентий, насколько мог «обтекательно», чтобы щадить нервы матери Локиса, рассказал, в чем ее сын подозревается – про историю с убийством, про нападение на воинскую часть, на милиционеров, про угон государственной машины.

– Он вооружен и очень возбужден, – встряла в разговор тележурналистка Голецкая.

– Ваш сын может натворить таких дел, – продолжил Терентий.

– Только вы можете его остановить и не допустить наихудшего сценария развития событий, – взвизгнула тележурналистка. – Мы вас очень просим... Проявите сознательность. Исполните свой гражданский долг... Скажите нам в камеру: «Сынок, сдавайся». Это спасет чьи-то жизни.