– А вот что, Вася. Посмотри на памятник. Внимательно.

– Не понял.

– Ничего не замечаешь? – саркастически улыбался «ковбой» Гриша.

– Нет.

– А я замечаю... Посмотри на цветы.

– Чего?

– Посмотри.

– Блин – нет одного живого букета, – оживился Вася.

– Да, вот... Мы с тобой, Вася – лопухнулись... Пока возились с голубыми – уборщик увел букет полевых цветов.

– Блина мать, сука. Инвалид! Это инвалид их принес. Я так, чисто по привычке отметил это для себя.

– И я тоже. Васильки-ромашки. Думаю, бедный инвалид, на нормальные цветы денег не хватает.

– Чё делаем?

Они осмотрелись – оранжевого жилета поблизости не было.

– Я думаю так, – сказал Гриша. – Этот букет на хрен нам нужен. Фотографии аэродрома, все эти игрушки – побоку. Нам нужен десантник.

– То есть инвалид, – уточнил Вася.

– Я его сам инвалидом сейчас сделаю, – разъярился «ковбой» Гриша.

– Куда его детишки повезли? Не помнишь? – закрутил головой Вася.

– Туда! Блин!

Они поднялись со скамейки, побежали вперед.

– Извините, – подскочили «тихари» к двум пожилым женщинам с сумками на колесиках, – вы не видели инвалида в кресле-каталке? – спросил Вася – «турист» в шортах.

Бабушки на него недоверчиво покосились.

– В таком виде по улице разве можно ходить, молодой человек?

– Ради Бога, этот инвалид возле памятника сто рублей уронил, – «Ковбой» Гриша показал бабушкам сотенную бумажку, – вы же знаете, какая это для старого человека потеря.

– Да, – сказала одна бабушка.

– Молодцы, сынки, – похвалила другая.

– Вон туды, за ентот дом его робяты и повезли. Догоните еще.

– Спасибо.

Вася и Гриша сломя голову побежали через дорогу к указанному бабушками дому.

Во дворе они заметили мальчишек, считающих бумажные деньги.

– Эй, пацаны, где инвалид? – крикнул им Гриша.

– Уехал, – самый высокий нахально улыбнулся.

– Ты брось шутить. Куда уехал?

– А зачем, дяденьки, он вам нужен? – спросила веснушчатая девчонка.

– Это... Он сто рублей потерял... Возле памятника...

– Ого... Сто рублей... – оживились пацаны.

– Это наши деньги, – сказал самый высокий, – он нам должен был их отдать.

– Но-но, не ври, – сурово перебил его Гриша, – куда он поехал?

– Да берите эту сотню себе, – сказала девочка. – У него много денег. Вот нам по тридцатке раздал.

– Хватит, – грозно осек пацанов Гриша. – Где он, я спрашиваю.

– На трамвайную остановку его мужик покатил.

«Тихари» что есть духу помчались к трамвайной остановке.

Они успели заметить отъезжающий трамвай. К последнему вагону за лесенку прицепился и катился следом инвалид в кресле-каталке. «Тихари» – физически тренированные мужики – бросились на своих двоих за ним вдогонку.

– Стой!

– Отцепись! – заорали они, грозили и махали руками.

Инвалид-Шимаченков оглянулся – понятное дело, от лесенки отцепиться он не захотел.

Трамвай спокойно повернул за угол и еще больше прибавил скорости.

Догнать трамвай «тихарям» не хватало ни сил, ни дыхалки... Против электричества не попрешь.

Тяжело дыша, они подбежали к следующей остановке. Возле скамейки стояло «осиротевшее» инвалидное кресло-каталка. Его с опаской осматривал мальчишка, ждавший трамвая.

– Где он? – бросился к нему «турист».

– В арку побежал! – показал мальчуган.

«Тихари», как будто у них открылось второе дыхание, бросились в арку. В окне подъезда ремонтирующегося дома они заметили мелькнувшую фигуру Шимаченкова.

– Это он! – крикнул Вася.

Парочка бросилась за ним в подъезд вверх по лестнице. Гриша «ковбой» оступился на ступеньке, снес плечом малярные козлы, опрокинулось ведро с побелкой.

– Ё... моё... – Вася попал под белый дождь.

Ему пришлось остановиться, наклониться и несколько раз рукой протереть глаза. По лестнице, разливаясь, катилась банка с белой краской, за ней бутылка с растворителем и пустая бутылка из-под пива. Несмотря на грохот, который в подъезде произвели «тихари», они все-таки услышали, как хлопнула чердачная дверь.

– Наверх! – Гриша-«ковбой» рванул первым.

За ним, часто моргая от побелки в глазах, начал подъем Вася.

Осторожно оба вошли на чердак. Казалось, там никого не было. В нос ударил запах голубиного помета. Испуганные птицы залопотали крыльями.

И тут за спинами у «тихарей» захлопнулась дверь, лязгнул засов...

Они оглянулись назад – никого, словно дух, обитающий на чердаке, вылетел со своего жилища и закрыл за собой дверь.

«Тихари» затихарились и прислушались.

Вдруг кто-то хлопнул Гришу-«ковбоя» по плечу. «Тихарь» обернулся.

Сильный удар в нижнюю челюсть заставил его пролететь два-три метра и упасть головой в голубиное гнездо. Слава Богу, оно было пустое, – «тихарь» харей не раздавил птенчиков.

Теперь обернулся и Вася. Глаза у него были замусорены побелкой и сильно слезились. Сквозь радужные круги он видел как черная фигура, словно японский ниндзя, пружинистыми движениями подбирается к нему. Вася принял боевую позу, левый кулак вперед, правый – возле подбородка. В мыслях у него на секунду нарисовалась фигура киноактера Ван Дама, когда тот, ослепший, используя только слух, лихо накаутировал на ринге ужасного громилу.

В жизни такое не проходит... Вася – профессиональный «тихарь», в перерывах между «сменами» проходил курс обучения рукопашному бою, чтобы в случае чего он смог завалить преступника. Вася покачался на ногах, попробовал провести лоу-кик – достать ногой черную фигуру, маячившую перед ним – хорошенько дать под коленку, после чего, как Вася думал, противник, почувствует резкую боль, споткнется и, может быть, даже упадет. Увы, Вася не попал. Черная фигура на шаг отступила, а потом черная нога вошла пяткой Васе прямо в солнечное сплетение. Все вокруг для профессионального «тихаря» сразу же стало черным. Он опустился на коленки, потом на четвереньки и упал на бок.

Шимаченков осмотрел вырубленных им «тихарей»:

– Молодцы, не шумят....

Подошел к двери и трижды постучал.

Дверь открыл Локис.

– Хорошо... Очень хорошо, – он смотрел на таймер «зажигалки-фотоаппарата», – три минуты пятнадцать секунд. Через минуту я бы сам подключился.