Английский искусствовед Джон Рёскин определяет живописность как «посторонюю величественность» и «случайную» красоту, не входившую в изначальные замыслы создателя. Он называет живописными вековые руины и полуразрушенные здания, прекрасные своей заброшенностью и запустением, когда их стены оплетают плющ и виноград, стены покрывают мхи, а в трещинах и расщелинах вырастает трава. Вышесказанное относится и к стамбульским крепостям. Будучи свидетелями блеска и триумфа Османской империи, они пережили столетия громких побед и печальные годы упадка.

Первой крепостью, которую мне удалось посетить, стал Йорос – одно из древнейших оборонительных сооружений Стамбула. Его руины возвышаются на холме возле устья Босфора, где пролив впадает в Черное море. Сама местность именуется Анадолу Кавагы – это махалле большого ильче Бейкоз, издавна славящееся своими виноградниками и рыбным рынком. По легенде, Ясон и аргонавты запаслись тут вином и съестными припасами перед тем, как отправиться за Золотым Руном в Колхиду. Анадолу Кавагы – последняя остановка паромов на азиатском побережье Босфора. Дальше – Черное море.

История этого стратегически важного места начинается еще до нашей эры. Крепость была построена в довизантийский период, и ею охотно пользовались финикийцы и греки. Они возводили в окрестностях Йороса храмы и жертвенники, посвященные богам Олимпа. Люди Древнего мира просили у небесных покровителей удачи в торговле и на войне. Согласно преданию, недалеко от Йороса похоронен легендарный Геракл.

Византийский император Мануил I Комнин, по достоинству оценив расположение античных зданий, приказал восстановить их и включить в новый крепостной комплекс – василевс хотел защитить Константинополь от викингов. На другом берегу Босфора, прямо напротив Йороса, поспешно возвели еще одну крепость, ныне не сохранившуюся, – между ними натягивали толстую цепь, дабы вражеские корабли не смогли продвинуться дальше по проливу.

Йорос называли ключом, открывающим Черное море. За эту цитадель веками сражались византийцы, османы и генуэзцы. Она часто переходила из рук в руки: так, в 1305 году османы захватили крепость, но в 1348 году она уже принадлежала генуэзцам, вернувшим себе господство над черноморскими торговыми путями. Итальянские купцы хранили в крепости товары и укрывались от штормов и пиратов. В 1391 году Баязид I отбил Йорос у противника, что позволило султану контролировать азиатское побережье Босфора. Османы воспользовались этим преимуществом и, готовясь к штурму Константинополя, в 1393 году начали строить крепость Анадолухисари. Обеспокоенные византийцы попросили о помощи Карла VI. В 1399 году Йорос штурмовали французы и испанцы, возглавляемые героем Столетней войны, маршалом Жаном II ле Менгром. Несмотря на кровопролитные бои, османский гарнизон не сдал цитадель.

К XIX веку Йорос окончательно забросили. Крепость утратила свое стратегическое значение, опустела и пришла в упадок. Более-менее сохранились только две башни и остатки стен. Сегодня величественные руины Йороса гордо стоят над Босфором – со временем пролив отступил от древней цитадели. На гравюрах английских художников Томаса Аллома и Уильяма Бартлетта видно, что в первой половине XIX века крепостные стены еще омывались босфорскими водами. Здесь же находились причал и маяк – по легенде, в Йоросе не зажигали огни, дабы ночью вражеские корабли садились на мель.

С 1841 года – через несколько лет после того, как Аллом увидел Йорос – посещение цитадели стало обязательным пунктом тура по Босфору. В наши дни паромы отправляются с причала Эминёню. Они плывут до Анадолу Кавагы в течение полутора часов – за это время мимо пассажиров проходит вся береговая линия османской столицы.

Стамбул – город, где история плавно вливается в современность. Памятники архитектуры и старинные постройки доступны и функциональны. Меланхоличный Памук видит в них причину для грусти – ибо «стамбульцы просто живут среди своих развалин». Западные писатели и путешественники находят это очаровательным; но горожанам руины напоминают о том, что былое величие и богатство безвозвратно утеряны.

Однако старинные мечети, крепости, хаммамы, кладбища и базары действуют, шумят и живут. В Стамбуле я полюбила камень: шероховатый, выщербленный временем, потемневший от дождей, иссеченный ветрами и картечью, покрытый мхом и теплый от солнца. Здесь нет неприкосновенных развалин – это относится даже к древним Феодосиевым стенам, веками защищавшим город. Гуляя по ним, я поднималась над оранжевыми домиками цыганского квартала Сулукуле, разглядывала мечеть Михримах Султан в Эдирнекапы – и, наконец, дошла до Мраморного моря.

Стамбул всегда славился неприступными укреплениями – причем как с суши, так и с моря. Морские стены Константинополя упоминались в главе 3, когда описывался дворец Вуколеон. В эти мощные стены был встроен монастырский комплекс Христа-Человеколюбца. Его катакомбы – вкупе с галереями и тоннелями близлежащих Манганского дворца и монастыря Григория Манганского – образовывали сеть тайных ходов и секретных помещений, которые находились внутри крепостных стен и под землей. Море подступало к основанию церкви Христа-Человеколюбца, включенной в состав монастырского комплекса, – это хорошо видно на фотографиях первой половины XX века.

Вот еще один поразительный факт: когда османы в 1871 году при строительстве железной дороги почти полностью снесли Вуколеон, они проложили пути над подземным тоннелем, ведущим из недр византийских укреплений к Мраморному морю. В июле 2017 года, забравшись в тоннель, я ощутила сильную вибрацию, воздействию которой это сооружение подвергается каждые 15 минут. Тем не менее, толстые стены и основание, сложенное из огромных каменных блоков, веками противостоят разрушению.

Османы пользовались этим еще до прокладки железной дороги. Так, в XVI веке великий визирь Коджа Синан-паша приказал встроить в морские укрепления Жемчужный киоск для Мурада III. Султан любил смотреть с его террасы на корабли – а те, проплывая мимо, салютовали правителю из пушек. Однажды залп получился настолько сильным, что в павильоне выбило стекла. «Киоск моей жизни треснул, как эти стекла», – грустно заметил Мурад. Вскоре он скончался, не дожив до 49 лет.

С наземными стенами Стамбула связано не меньше легенд, чем с морскими. Гудвин сравнивает очертания Стамбула с головой собаки, глядящей на восток. Над ее носом встречаются Золотой Рог и Босфор, ее горло ласкает Мраморное море. Сухопутные стены, возведенные Феодосием в V веке, похожи на гигантский ошейник, свисающий на грудь. Когда-то город Константина Великого помещался в старых крепостных стенах, но со временем он разросся и вышел за их пределы. Чтобы уберечь подданных от набегов варваров, Феодосий II приказал префекту Анфимию организовать возведение новых городских укреплений. С 408 по 413 год префект руководил строительством – за эту ответственную работу ирландский византинист Джон Бьюри назовет Анфимия вторым основателем Константинополя.

Британский медиевист Питер Хизер указывает, что до Анфимия стены Константинополя были высотой более 9 м и толщиной 5 м. Они протянулись на 5360 м – от Мраморного моря до Халича. Строители чередовали каменную кладку с кирпичной, поглощающей небольшие землетрясения; но в 447 году произошла серия землетрясений, и десятки сторожевых башен оказались разрушены, а стены – сильно повреждены. Константинополь остался без защиты, и орды варваров двинулись к городу.