«Он был, конечно, уникальной фигурой, – говорил Брюс Шоулсон, юрист из Lowenstein Sandler – фирмы, которая много лет вела юридические дела банка. – Иногда он мог быть крайне несдержанным. Помнится, однажды наша фирма устроила обед для клиентов и руководства. Зигги никогда не переставал искать новую клиентуру, и на обеде оказался один джентльмен еврейского происхождения, владелец успешного бизнеса, который держал деньги в банке, управляемом неевреями. И вот люди стоят, беседуют – и тут совершенно неожиданно в зале раздается громкий крик: “ВЫ ДЕРЖИТЕ ДЕНЬГИ У ГОЕВ?! У НЕЕВРЕЕВ?! ХВАТИТ! А ТО У МЕНЯ СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП БУДЕТ!” У всех челюсти так и отвисли».

Зигги был известен подобными припадками, спекулирующими на классическом еврейском чувстве вины.

Шоулсон вспоминал, как однажды, когда он сидел у Зигги в кабинете, один из директоров банка упомянул, что собирается сделать что-то по собственной инициативе. «Зигги начал выть, как банши, – рассказывал Шоулсон. – Он подбежал к окну – а дело было на одиннадцатом этаже – и завопил: “Ты что, хочешь меня убить? ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ВЫПРЫГНУЛ ИЗ ОКНА И РАЗБИЛСЯ НАСМЕРТЬ?!” Он орал изо всех сил. Окно было раскрыто нараспашку, и в комнату задувал ветер. Я видел, как злосчастный директор бледнеет».

Джон Мендик, работавший в 1980-х годах в ипотечном отделе TCNJ, запомнил, как Зигги объяснял свои гневные тирады. Однажды, заработавшись допоздна и понимая, что шофер босса уже уехал домой, Мендик предложил подбросить Зигги домой. Незадолго до того Зигги наорал на Мендика, так что тот решил, что его скоро уволят. Посмотрев на босса, сидевшего на пассажирском сиденье, и взвесив последствия вопроса, который Зигги мог бы расценить как слишком дерзкий, Мендик все же рискнул и спросил: «Босс, а почему вы все время кричите на людей – например, на меня?»

Зигги как ни в чем не бывало ответил: «Потому что я забочусь о вас. Когда я перестаю орать на кого-то из подчиненных, это значит, что я поставил на нем крест, и он не задержится в моем банке надолго. Но в тебе я вижу кое-что. Я кричу, потому что у тебя есть будущее в моем банке, и я хочу тебя мотивировать».

Президенты других банков кричали в гневе, собираясь уволить сотрудника. Громоподобные вспышки Зигги означали, что ему не все равно. Мендик мог не беспокоиться насчет работы – по меньшей мере временно.

Подобные моменты были очень характерны для жизни Зигги Вильцига как на работе, так и дома. На людях он мог рассыпаться в комплиментах и даже проявлять подобострастие к людям, которые могли оказаться полезными для развития Wilshire Oil Company или TCNJ, но с глазу на глаз Зигги часто бушевал. Каким бы образованным ни был оппонент, Зигги всегда готов был словесно уничтожить его, если он не был согласен с точкой зрения Зигги. Почти каждого человека Зигги оценивал кратко: «Ну и schmuck!» Это слово на идише означало глупого или презренного человека. Но в лексиконе Зигги оно было не оскорблением, а инструкцией: оно было призвано дать людям понять, насколько неполноценны их мнения по сравнению с его собственным. Однако слово Schmuck! он произносил с таким убеждением, что не все понимали, что их называют так для их же блага.

«Я так привык к фразе Зигги “Schmuck! Ты правда окончил Гарвард?”, – говорил действительно окончивший Гарвардскую школу права Джо Стейнберг, – что начал уже думать, что меня на самом деле зовут Шмук Стейнберг».

Стейнберг был крайне уважаемым партнером в юридической фирме Lowenstein Sandler, и ругательства Зигги в его адрес были шуткой: у них были тесные и продуктивные рабочие отношения. Однако Зигги считал «шмуком» практически любого, кто не следовал его советам и не понимал, как повезло тем, кому Зигги вообще эти советы дает.

«Дело в том, – говорил Стейнберг, – что его советы почти всегда были верными. Следуя им, вы зарабатывали деньги. Что оставалось покупателям, кроме как выслушать крики и оскорбления и признаться, что зря они не прислушивались к ним раньше?»

Schmuck – не единственный ярлык, которым Зигги снабжал людей. Оценивая работу сотрудников, например, он делил их на «рабочих лошадок» и «скакунов». Рабочими лошадками он называл тех, кто делал минимум работы, действовал каждый день по одному и тому же шаблону и редко предлагал хорошие идеи. Скакунами же были люди с потенциалом, проявлявшие инициативу, амбиции и способность не ограничиваться простым исполнением служебного долга. Скакуны могли рассчитывать на безоблачное будущее в банке – они получали постоянные прибавки к зарплате и повышения по службе. «Конечно, любому бизнесу требуются и рабочие лошадки, – объяснял он детям. – Всем нужны люди, которые будут делать основную работу. Но нет смысла тратить драгоценное время, пытаясь превратить рабочую лошадку в скакуна».

Сотрудники банка понимали, что Зигги постоянно оценивает их, и старались изо всех сил. Однако порой было трудно понять, в каком случае требуется проявить больше инициативы, а в каком воздержаться от нее. Как-то раз сотрудник кредитного отдела зашел к нему в офис и сказал: «Зигги, один из наших клиентов открывает бизнес по импорту-экспорту на острове Аруба в Карибском море. Ему нужно финансирование для расширения. Я думаю, стоит предоставить ему ссуду».

«НИ ЗА ЧТО, ЧЕРТ ПОБЕРИ! – возопил Зигги. – На этих островах не только суровая и непредсказуемая погода – у них коррумпированные правительства, которые могут по собственной воле творить с местным бизнесом все, что угодно».

«Но, Зигги, – опрометчиво начал настаивать сотрудник кредитного отдела, – этот клиент знает, что его просьба не относится к сфере наших рыночных интересов, что TCNJ обычно не выдает подобные кредиты, так что банк может запросить повышенную процентную ставку и большие пошлины…»

«НИ ЗА КАКИЕ КОВРИЖКИ! – вновь закричал Зигги. – Я никогда не выдам кредит никому с карибского острова. Один ураган – и весь остров под водой и без электричества».

Сотрудник продолжал убеждать, что привело к печальному финалу. «Зигги, – сказал он серьезно. – Вы ведь знаете этого клиента. Он держит в нашем банке кучу денег…»

«МНЕ ПЛЕВАТЬ! – прогремел Зигги. – НЕ О ЧЕМ СПОРИТЬ! А ТЕПЕРЬ ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ, А ТО Я ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ И ТЕБЯ АРЕСТУЮТ!»

Кредитный специалист пулей вылетел из кабинета – только пятки засверкали.

На другом совещании по кредитам один из сотрудников высказался в пользу потенциального заемщика на основании оценки, проведенной его сыном.

«Сыном?! – воскликнул Зигги. – Этот сын – опасный дурак. Schmuck. Раскинь мозгами. Он работает с отцом всего два года. Какое значение могут иметь его слова?»

«Ну, – сказал кредитный специалист, – активы его компаний имеют общее обеспечение, так что я полагаю, что мы защищены достаточно и выдать ссуду будет безопасно…»

«Полагаю?! Кому интересно, что ты полагаешь! Не строй из себя юриста! – гаркнул Зигги. – Передай заявку на рассмотрение нашим законникам».

«Зигги, я занимаюсь этим много лет, – осмелился ответить кредитный специалист. – Я посчитал, что могу сэкономить банку несколько тысяч долларов на юристов».