Округ Рокингем расположен в долине Шенандоа в северо-западной части Вирджинии, между Голубым хребтом на востоке и горами Шенандоа на западе. Долина имеет от 30 до 50 километров в ширину и вытянута приблизительно на 160 километров с севера на юг.

В этом округе находится большинство птицеводческих ферм штата (950 из 1300 ферм). Округ занимает первое место в стране по производству индейки: ее выращивают 213 местных ферм, почти все – семейные, но связанные контрактами с крупными производителями птицы, например: с Pilgrim’s Pride, Perdue Farms и Tyson Foods. Число птиц на конкретной ферме может варьировать: например, в случае с курами – от 8 до 25 тысяч голов, в случае с индейками – до 40 тысяч.

Во время вспышки H7N2 в долине Шенандоа действовало более тысячи птицеводческих ферм, а поголовье коммерческой птицы превышало 56 миллионов штук. На этих фермах насчитывалось почти 400 стад бройлеров и мясных индеек, 175 племенных стад бройлеров, 50 племенных стад индеек, а также 3 стада несушек. Идеальное место, чтобы устроить катастрофическое заражение домашней птицы.

Индустрия приносит экономике штата миллиарды долларов и обеспечивает более 12 тысяч рабочих мест. Из-за эпидемии гриппа 1983-1984 годов местные фермеры потеряли около двух миллионов птиц.

Весной 2002 года были все основания полагать, что экономический ущерб окажется сопоставимым. С точки зрения здравоохранения более важной проблемой – наряду с вопросом, куда девать всю эту массу птичьих трупов, – было научное понимание заболевания. Как оно передается от птицы к птице и с фермы на ферму? Что нужно сделать, чтобы остановить передачу?

К 12 апреля 2002 года инфицированными были признаны уже свыше 60 стад, и доктор Уильям Симс, ветеринар штата, отменил все выставки и публичную продажу пернатых и запретил посещать птицеводческие фермы, а также ввел в практику обязательное тестирование птицы перед убоем.

Фермеры, чьи стада оказались инфицированными, должны были организовать карантин, а птицеводческим компаниям, работавшим с этими фермерами, предписывалось в течение 24 часов уничтожить птицу. Однако вспышка уже достигла таких масштабов, что власти штата запросили помощь у Министерства сельского хозяйства США.

Четырнадцатого апреля была сформирована объединенная рабочая группа со штаб-квартирой в Харрисонбурге. Когда я вошел в тесную комнатушку (здешний конференц-зал) в маленьком одноэтажном здании, там уже сидели представители местных агентств, ответственных за сельское хозяйство и качество окружающей среды, а также представители департамента здравоохранения и множества федеральных ведомств, включая министерство сельского хозяйства и ветеринарный корпус. И что удивительно, там были люди из пяти крупных компаний, занимающихся домашней птицей.

Такого я еще не видел: лиса в буквальном смысле сторожила курятник. Это вызвало у меня определенное беспокойство. Если ты пришел поговорить о защите общественного здравоохранения – в данном случае конкретно о ветеринарном здравоохранении, – бизнес-интересы следует оставить за порогом. Естественное желание бизнеса защитить свои финансовые вложения должно уступить медицинской необходимости как можно быстрее подавить вспышку и заставить всех коммерческих партнеров действовать максимально честно и прозрачно.

– Вы просто еще один счетовод. Надеюсь, вы не будете меня ни о чем спрашивать, – по-дружески поприветствовал меня человек, отвечавший за эпидемиологию.

Департамент сельского хозяйства Вирджинии использовал свою структуру управления чрезвычайными ситуациями, чтобы привлечь к решению вопроса департамент здравоохранения, департамент транспорта и правоохранительные органы. Они также попросили министерство сельского хозяйства изучить антитела в крови пораженных птиц, провести тестирование на наличие нуклеиновых кислот и изолировать вирус. Служба здравоохранения США прислала своих эпидемиологов и сотрудников ветеринарной службы. А я был там потому, что… Наверное, потому, что – как бы там ни звучала официальная версия – им нужен был счетовод, или, точнее говоря, эксперт по системам данных и мониторингу заболеваний.

Поскольку необходимо было в том числе заблокировать зараженные фермы, к работе привлекли сотрудников правоохранительных органов. Фермеры могли начать сбрасывать умерших птиц в ближайший овраг или попытаться тайком вывезти кур и продать их на другую ферму. В Службе здравоохранения США нет своей правоохранительной компоненты, а у отдельного штата есть.

Чтобы разводить пернатых на коммерческой основе, придется в буквальном смысле заложить себя индустрии домашней птицы. Дело и в предварительных расходах, и в том, что отрасль выработала бизнес-модель, которая позволяет ей оградить себя от ответственности за свои действия. Скажем, ферма имеет примерно тысячу кур в секции, в птичнике – от семи до восьми тысяч кур. Фермер должен вложить в строительство такого птичника – металлического здания с кондиционированием – примерно 150 тысяч долларов. Именно на этом этапе приходится в буквальном смысле себя закладывать – обычно на 15 лет, – и все финансовые риски будет нести только фермер.

Когда птичники готовы, компании, которые занимаются птицей, начинают присылать тебе кур или индеек. При этом птички остаются в собственности компании. Водители, которые доставляют пернатых, также работают в крупных птицеводческих компаниях. Куры вырастают всего за шесть недель – потом их надо отправить обратно в компанию на убой. Фермерам платят за вес и премируют, если птица более здорова, чем в среднем. Несколько недель спустя прибывает новая партия курочек. За год получается шесть-семь партий. Если куры умрут, вероятнее всего, это произойдет в первую же неделю.

Спихивая всю возможную ответственность на фермеров, крупные компании, работающие в отрасли, пытаются избежать не только убытков, но и политического давления. Если произошла вспышка птичьего гриппа – что ж, виноват старый добрый фермер Джонс, а не бездушный сельскохозяйственный бизнес, хотя очень может быть, что именно грузовики птицеводческой компании развезли болезнь по фермам. И даже если куры у фермера Джонса сдохнут, ему все равно придется первого числа платить по закладной. (И кстати, если вам не нравится, что куриные отходы уничтожают Чесапикский залив или загрязняют подземные воды поблизости, все вопросы к старому доброму Джонсу.)

Куры приходят и уходят. Когда они уходят, нужно вычистить птичник, а затем все начнется сначала. С индейками немного другая ситуация. Они обычно находятся на ферме примерно четыре-пять месяцев, но некоторых отправляют раньше и заменяют новыми, а другим индейкам дают больше времени, чтобы как следует их откормить.

И в том и в другом случае, если начинается распространение заразы и мор, птиц нужно уничтожить. А что потом? Здесь выходят на первый план вопросы денежных компенсаций, а также уровня грунтовых вод и качества воздуха.

Губернатор штата Марк Уорнер и делегация конгресса Вирджинии попросили министра сельского хозяйства США Энн Венеман запустить федеральную программу возмещения ущерба за уничтожаемую птицу. Собственность птицеводческих компаний пострадала вовсе не по вине правительства страны – птиц нужно было уничтожить просто потому, что они были больны и заразны. Однако министерство согласилось выплатить производителям около 37 миллионов долларов – сумму, эквивалентную рыночной стоимости подлежавших уничтожению стад, а также компенсировать затраты на удаление трупов птиц и очистку помещений и территории. Думаю, это была плата за сотрудничество и желание птицеводческих компаний делать правильные вещи со своими стадами, а также своеобразная поддержка отрасли. Интересно, если бы властям всегда приходилось возмещать убытки семьям, сообществам и корпорациям, затронутым какой-либо вспышкой, нашу работу по контролю и профилактике заболеваний финансировали бы лучше?