будут условия мира, основываясь только на том, какая часть территории потеряна или захвачена». Оба продолжали спорить, пока министр флота Ёнаи не шепнул Того, что заседание окончится ничем, если он будет настаивать на своем. Тем временем премьер-министр Судзуки предложил отложить решение, пока не будет выяснено отношение Советского Союза.

Официальное коммюнике звучало так:

«…Крайне необходимо, независимо от того, как будут развиваться военные действия против Британии и Америки, чтобы наша империя предприняла кардинальные усилия и не позволила СССР вступить в войну, так как это стало бы роковым ударом по нашей империи, в то время как мы отчаянно сражаемся против Британии и Америки. Более того, мы должны приложить усилия к тому, чтобы Советский Союз продолжал соблюдать благожелательный нейтралитет в отношении нашей страны… и стал посредником в переговорах об окончании войны. Принимая все эти факты во внимание, мы должны начать переговоры с СССР немедленно. Мы должны попытаться убедить Советский Союз, что его победа над Германией стала возможной благодаря нашему нейтралитету; что в его интересах, чтобы Япония сохранила важное положение в международных отношениях, поскольку СССР обречен на конфронтацию с Америкой в будущем; и что для Японии, СССР и Китая необходимо действовать совместно против Британии и Соединенных Штатов. Однако в то же время мы должны быть готовы к невыполнимым требованиям, которые, возможно, СССР предъявит нам…Хотя естественно, что мы должны попытаться смягчить их. Следует также добиваться отмены Портсмутского мирного договора 1905 года и Русско-японского договора 1875 года, если мы хотим, чтобы переговоры были успешными. Итак, мы должны: 1) вернуть Южный Сахалин; 2) отказаться от наших прав рыбной ловли; 3) открыть пролив Цугару [между японскими островами Хонсю и Хоккайдо]; 4) перенести железнодорожные пути в Северной Маньчжурии; 5) признать сферу влияния Советов во Внутренней Монголии; 6) заключить договор об аренде Порт-Артура и Дайрена.

В дополнение к перечисленным условиям, северная часть Курильской гряды может быть передана Советскому Союзу, если того потребуют обстоятельства. Однако Корея должна остаться в наших руках и независимость Маньчжоу-Го сохраняться возможно дольше, посредством таких мер, как образование нейтральной зоны в Южной Маньчжурии. Что касается Китая, то было бы наиболее желательным поддерживать сотрудничество в этом вопросе между Японией, Советским Союзом и самим Китаем».

Примечательно, насколько далеко вперед видели лидеры Японии в главном. Это было удивительно, при наличии отдельных наивных заявлений, сделанных во время этих заседаний. Военный министр Анами сказал, что «если СССР войдет после войны в конфронтацию с Соединенными Штатами, то он не захочет видеть Японию ослабленной, и его отношение к нам может быть не столь суровым». А для Судзуки Сталин был похож на Сайго Такамори (подлинный образец искренности и доверия в японской истории). Премьер верил, что Сталин обойдется справедливо с Японией. Того указал на опасность курса в политике, который основан на японском образе мышления. Но не мог указать ни на какую другую страну, кроме как на Россию, которая поможет достичь надежного мира с союзниками.

После заседания «Большой шестерки» Того немедленно вызвал Коки Хироту, своего шефа в министерстве иностранных дел в прежние времена, и поручил ему связаться с советским послом в Японии. Хирота должен был узнать его мнение об основных проблемах в отношении между двумя странами, не забывая и о вопросах, которые обсуждались на Высшем совете по руководству войной. Хирота, в прошлом посол в России, министр иностранных дел и премьер-министр Японии, согласился выполнить поручение.

На протяжении двух дней, 3 и 4 июня, он встречался в неофициальной обстановке с Яковом Маликом, советским послом, в курортной местности в окрестностях Токио. Хирота был гостеприимен, но встреча окончилась ничем.

Внезапно 5 июня Того сообщили о предстоящем официальном заседании 6 июня Высшего совета по руководству войной. На нем должны были присутствовать секретари, члены без права голоса (главы Бюро по военным делам армии и флота, глава координационного бюро Кабинета министров и главный секретарь кабинета), министры сельского хозяйства и министр вооружения и боеприпасов. Повестка заседания была короткой: «Основные направления политики в руководстве войной на ближайшую перспективу».

Министр иностранных дел просмотрел все бумаги и был шокирован. Это был безумный призыв сражаться до смерти, призыв к мобилизации всей нации, которой предстояло умереть в попытке остановить захватчиков. Очевидно, фанатики армии и флота готовились к этому, даже когда их начальники обсуждали возможность посредничества России в переговорах об окончании войны, и Хирота пытался наладить отношения с Маликом! В первый раз Того узнал об этих планах и, вполне понятно, был расстроен.

Тем временем заседание парламента было назначено на 9 июня. Флот и особенно адмирал Ёнаи считали, что объединение расколотого общества в это время было ошибкой. Армия видела в этом возможность обеспечить народную поддержку сопротивлению на родной земле и принять необходимые для мобилизации законы. Премьер Судзуки поддерживал армию.

Очевидно, что Высший совет по руководству войной намеревался сформулировать основное направление политики страны, которым будет руководствоваться парламент в своей деятельности. Для Того это представляло серьезную угрозу, поскольку манифест о ведении войны до последнего солдата осложнил бы проведение переговоров, которые он планировал провести. Единственно реальными вопросами для обсуждения были два: «Оценка положения в мире» и «Современное состояние национальной власти».

Несколько странно, но информация была трезвой и реальной, и она отражала реальное положение вещей. По второму вопросу был подготовлен Сакомидзу доклад для премьер-министра Судзуки в апреле и мае. Однако сделанные представителями армии и флота из приведенных данных выводы были бредовыми.

Доклад Сакомидзу начинался с таких выводов: «Зловещий поворот в войне вкупе с ростом авианалетов приводит к значительным нарушениям линий наземной и морской связи и к срыву военных поставок. Ситуация с продовольствием ухудшилась. Становится все более сложным отвечать требованиям тотальной войны. Более того, появилась необходимость внимательно отслеживать основные изменения в общественных настроениях [перемены были кричащими; рабские условия труда и бомбардировки вызвали глухое недовольство в среде покорного народа]. Моральное состояние общества все еще высоко, но есть недовольство существующей властью. Растет критика правительства и военных. Люди теряют доверие к своим вождям, наличествуют печальные признаки падения общественной морали… среди ведущих интеллектуалов есть те, кто выступает за переговоры о мире, как единственном выходе из сложившейся ситуации».

Статистические данные доклада свидетельствовали о неэффективном использовании рабочей силы, о падении рождаемости и росте детской смертности. Говорилось также о тревожных сообщениях, что «судоходство сталкивается с непреодолимыми трудностями» и что нехватка сырья означала истощение запасов угля, синтетических масел, взрывчатых веществ и продукции легких металлов. Было отмечено постоянное падение производства самолетов. Жизненные условия людей ухудшились до такой степени,