— За что я люблю эту вашу затрапезную харчевню, так это за то, что здесь понимают, что такое творческий человек, и всегда нальют страждущему граммульку спиртного для поправки, — хихикнула Антонина.

— Ага! С особенным удовольствием дают опохмелиться тем, кто доблестно трудился всю ночь в каком-нибудь ночном клубе и следил за «звездами» в алкогольном или наркотическом угаре. Им, бедняжкам, надо обязательно опохмелиться с утра, унять головную боль, отлежаться где-нибудь в уголке и нацарапать статью о том, как другие себя плохо ведут, — хмыкнула Маруся. — Только ты-то здесь при чем? Ты же далека от журналистики.

— Я расстроилась из-за Олега, расстроилась из-за разговора с тобой, я, вообще, расстроилась, — капризно протянула Антонина и вытащила из сумки фляжку коньяка.

— Тоня, прекрати!

— Смотри, какой чудный ребенок! — Антонина схватила с чужого стола фото в рамочке. — Прямо ангелочек, как солнышко.

— Действительно, хорошенький. Не знаю, чей. Может быть, Алены?.. Я с ней не очень хорошо знакома, — ответила Маруся. — Мне ехать надо. Возьми себя в руки!

— Так поезжай! — отмахнулась Тоня с самым трагическим видом.

— А как я тебя оставлю в таком состоянии? И где Лиля, черт возьми?

— Про меня забудь! Отправляйся по делам, я подожду тебя здесь, а заодно и твою Лилю. К нотариусу сходим во второй половине дня. Пока! — Антонина одним прицельным прыжком со стула рыбкой метнулась на небольшой уютный диванчик и почти сразу же захрапела, напоследок сообщив, что она «что-то не выспалась с утра». Фраза прозвучала странно, но Маруся уже не успела ей ничего ответить.

— О господи! Прямо дурдом какой-то… Еще это завещание, — вздохнула Маруся и, застегнув сумку, вышла из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

С Русланом, который приехал к ней на работу с огромным букетом роз и подарком, она разминулась фактически на какие-то пять минут. Он, благоухающий дорогим парфюмом, в красивом костюме, лучезарно улыбающийся, зашел в редакцию криминальных новостей и застыл в недоумении, увидев пьяную женщину с размазанной косметикой, лежавшую в позе эмбриона на небольшом диванчике.

— Эй, гражданка, — попытался он растормошить незнакомку.

— А?! Что?! — Антонина резко открыла глаза и непонимающе воззрилась на Руслана.

— Извините, а вы не знаете, где я могу найти Марусю Александровну Брошкину? — спросил он.

— Что? А? Маруську? Какую Брошкину? А! Брошкину! Так это… Так это вы ее красивый богатый мешочек?

— Какой мешочек? — не понял Руслан.

— Отдай мне наследство Олега! Зачем оно тебе? А я бедная несчастная женщина, из-за денег могу потерять подругу! Отдай деньги! Будь мужиком! — Антонина внезапно набросилась на него, схватив за лацканы пиджака.

— Гражданка, отпустите меня! — шарахнулся Руслан в сторону.

— Ха-ха-ха! Я не узнаю вас без грима! — закричала Антонина и постаралась принять жалостливое выражение лица. — Ну зачем тебе денежки? Ты же и так богатенький буратино! Отдайте наследство бедной брошенной черепахе Тортиле!

Руслан скосил глаза на пустую фляжку из-под коньяка.

— Вы успокойтесь, все будет хорошо, — сказал он, пытаясь отодрать цепкие пальцы Антонины от своего пиджака.

Та вдруг отпустила его и потянула за собой на диван.

— Садись, красавчик, — промямлила она и уютно устроилась, положив ему голову на колени.

— Еще парочку минут вздремну…

— Так вы не знаете, где Маруся? — Руслан попытался все же пробиться сквозь ее угасшее сознание, потому что не знал, к кому еще можно было обратиться.

— Так рожать она поехала, — уже в полусне, полудреме прошептала Антонина.

— Как рожать? — открыл рот Руслан. — Кого?

— А такую маленькую, чудненькую, рыженькую девочку. Тут где-то ее фото, — ответила негодяйка и захрапела.

— Бред какой-то… — разочарованно протянул Руслан, встал, аккуратно переложив голову Антонины на подлокотник дивана, и вышел из комнаты.

Маруся подкатила на такси к дому Клары Сергеевны. Неожиданно пошел проливной дождь, и таксист включил дворники. И в этот раз ажурные ворота в ответ на звонок Маруси дрогнули и плавно открылись. Маруся бросилась бегом на крыльцо и влетела в открытые двери дома. В холле с бокалом в руке ее словно ожидала Клара Сергеевна. Дама была без косметики и по-домашнему одета в теплый стеганый халат. «И эта с утра наливается», — подумала Маруся, устремляясь к хозяйке с приветствиями.

— Марусечка? Какими судьбами? Очень рада тебя видеть. Какими судьбами? — приветствовала ее хозяйка дома.

— Мне бы надо поговорить с вами… — сказала Маруся, вытирая носовым платком мокрое лицо.

— Поговорить? Ну конечно, я не против, — ответила Клара Сергеевна, хотя особой радости в ее голосе не было слышно. Однако она пригласила нежданную гостью в гостиную. — Я рада гостям, ты же знаешь. Присаживайся. Вино будешь?

— Да, спасибо, — согласилась Маруся скорее из вежливости, чтобы хоть как-то собраться с мыслями.

— Сейчас принесу. Может, камин растопить? Промокла? — Клара Сергеевна зябко повела плечами. Прости, что так, в халате. Что-то знобит меня, уж не заболеваю ли?

Маруся увидела перед собой усталую немолодую женщину, и ей даже на минутку стало жалко Клару Сергеевну. Как той сказать, что она ее обвиняет черт знает в чем? Но отступать было поздно, она уже приехала в этот дом, и два визита этой дамы к ним в редакцию, после которых прервались две жизни, тоже не давали ей покоя.

Клара Сергеевна вышла, а Маруся опустилась в мягкое кресло. Ее била нервная дрожь, она не знала, как начать разговор. В этом доме она и в прошлый раз чувствовала себя неуютно, а сейчас просто сходила с ума. Мысли скакали у нее в голове, как блохи, и она не могла собрать их воедино. В данный момент ей показалось, что за ней наблюдают. Может, у нее развилась мания преследования? Хотя нет… Ведь кто-то открыл ей ворота, значит, в доме есть люди, только их не видно.

Клару Сергеевну ждать пришлось довольно долго. Но вернулась с бутылкой и хрустальными бокалами, которые позвякивали при каждом ее движении.

— И я что-то с утра разнервничалась, тоже с тобой выпью, — сказала она, объясняя свой расстроенный вид.

— А что у вас случилось? — поинтересовалась Маруся.

— Паразит завелся, — пояснила Клара Сергеевна с кислым видом.

— Паразит? — не поняла Маруся.

— Какой-то короед или муравей, который поселяется в стенах, в полу, в мебели, в перекрытиях. В общем, как я поняла, он везде. Съедает весь дом целиком, — сказала Клара Сергеевна.

— Печально… — поддержала ее Маруся, которой надо было хоть что-то сказать.

— Еще бы. Мой милый дом! Он стонет по ночам… Постоянно слышу шорохи, скрипы, вздохи, раньше такого не было. Он просит о помощи у меня.