Марусю охватила паника, она почувствовала себя никчемной таракашкой, которую пришпилили к бархатной подушечке, положили под стекло, и выйти на свободу ей уже не удастся.

Огромный Боря пожал плечами и тупо двинулся исполнять приказание хозяйки, лицо у него было как у глухонемого тургеневского Герасима — полная покорность. Уже через несколько секунд она почувствовала его потные, неприятные руки на своем теле. Он старательно развязывал путы у нее на руках и ногах, высунув язык, словно старательный школьник, и от этого становилось еще противнее.

— Не трогайте меня, отпустите… — все же для проформы попросила она в пустоту.

Маруся не сразу, но поняла, что мужчина слабоумный. И это тоже пугало, он был похож на грозное и сильное животное во власти психопатки, ее верный цепной пес.

— Давай, давай, Боря, пошевеливайся… — Клара Сергеевна поднялась на одну ступеньку повыше и ждала, когда жертву вынесут из подвала.

Лиля все время беспрерывно плакала и пыталась образумить безумную мамашу, хотя было понятно, что это совершенно напрасно.

Боря перекинул через плечо ослабшее и затекшее от неподвижности безвольное тело Маруси и зашагал к выходу. И тут произошло то, чего, похоже, никто не ожидал. На плачущую Лилю уже никто не обращал внимания. Да и выглядела девушка в данный момент хрупкой и беззащитной. И тут она внезапно, словно пантера, резко прыгнула на спину Борису и мгновенно обмотала его шею своей мощной цепью.

Цепной пес Клары Сергеевны был очень силен, но туп до невероятности. Он растерялся, выпустил свою жертву из рук и захрипел, потому что железная цепь впилась ему в шею. А Лиля не растерялась, быстро протянула цепь через блок крепления, усилив силу воздействия во много раз, в результате она смогла сдвинуть с места упавшего Бориса, притянуть его к стене и удерживать в таком положении некоторое время.

— Беги! — закричала она Марусе диким голосом.

Та поползла к выходу, так как еще не чувствовала своих затекших ног. Клара Сергеевна с расширившимися от ужаса глазами часто-часто крестилась, шепча:

— Только не это… только не это… Господи, да что же это…

Маруся обернулась к Лиле.

— А ты?!

Ее ужаснул сине-багровый цвет лица Бориса и совершенно конвульсивные движения его ног. Он тщетно пытался поддать цепь, но пальцы соскальзывали и усилия его были безрезультатны. Изо рта несчастного текли слюни, а глаза почти вылезли из орбит.

— Ты что?! — крикнула Лиля. — Говорю — уходи!

И Маруся, конечно, подчинилась. Она вскарабкалась по ступенькам и поднялась на ноги, держась за стенку. Клара Сергеевна исчезла, но Маруся помнила, что в доме кто-то есть. Как позвать на помощь? Да и за Лилей надо было вернуться. Но ее планам не суждено было сбыться, потому что она даже не смогла выбраться из подвала, так как в одной из просторных ниш ее поджидала Клара Сергеевна, невнятно шептавшая что-то и дрожащей рукой сжимавшая пистолет.

— Вот и все… вот и конец… да, конец… Я должна это сделать… Кто, если не я?

Маруся смотрела на нее молча, потому что фраза «А может, не надо?» вряд ли была здесь уместна. Странно, но она не чувствовала того животного страха, который вполне объясним в такие вот роковые минуты опасности… Обычно говорят, что вся жизнь пролетела перед глазами, и тому подобное… Как-то не так она представляла свою смерть. Все мечтают уйти в столетнем возрасте при полном здравии и сразу перенестись в рай к ангелам и вечной любви. А когда напротив тебя стоит несчастная пожилая женщина, полубезумная, держащая в трясущихся руках пистолет, и что-то еще шепчет о прощении, невольно растеряешься.

— Клара Сергеевна, опомнитесь… Давайте вместе пойдем и поможем вашей дочери, — все-таки сделала робкую попытку вразумить ее Маруся.

— Нет… нет… ей уже не помочь… прощай! — сказала Клара Сергеевна и прицелилась.

Маруся застыла в страхе, у нее даже в глазах потемнело. Вот сейчас… сейчас…

Неожиданно раздался дикий крик: «А-а-а-а!» — и Маруся открыла глаза.

Лиля с силой пихнула Клару Сергеевну. Та от неожиданности не удержалась на ногах и плюхнулась в стоящую позади большую железную бочку. В этот же момент раздался выстрел.

Из бочки раздались дикие вопли, стоны, проклятия, но через минуту воцарилась полная мертвая тишина.

Лиля тихонько приблизилась к бочке, заглянула в нее и отпрянула назад:

— Стой! Не смотри! — сказала она Марусе. — В бочке какие-то химические соединения. Яд… Мать хотела травить каких-то жучков, или паучков, или муравьев, будь они неладны… Это ужас, лучше не видеть…

— Так давай вытащим ее. — Маруся рванулась было вперед, но Лиля преградила ей путь:

— Нет! Ты не понимаешь? Она мертва… Кожа сошла с костей! Господи… Мама, мамочка моя! Что же ты наделала, глупая. — Лиля зарыдала.

Маруся обняла Лилю, а та припала к ее плечу, захлебываясь от рыданий. Маруся прошептала:

— Успокойся, прошу тебя… Лиля, ты моя спасительница! Твоя мама на самом деле убила бы меня!

— Конечно, убила бы… никто и не сомневается. Я свою мать знаю, она уже вразнос пошла… но я не хотела ее убивать! Я попыталась ее обезоружить, я не увидела, что за ее спиной стоит эта чертова бочка! Мама, бедная моя мама! Я убила собственную мать! — Лиля забилась в истерике.

— Пойдем отсюда… — попыталась увести ее Маруся, но девушка осела на пол.

Маруся обняла ее и почувствовала на своих косах кровь. Она с удивлением посмотрела на Лилю, та изменилась в лице и побледнела как смерть.

— Лилечка, ты ранена! Клара Сергеевна попала в тебя!

— Я ничего не чувствую… — пощупала свой бок.

Лиля и с удивлением посмотрела на свою окровавленную ладонь. — Дикость какая-то… Скорее всего, это произошло случайно, от неожиданности, или потому что я ее толкнула…

— Держись! — подбодрила Маруся. — Я за помощью! А что с Борисом? — вдруг спросила она.

— Он не опасен… — вяло ответила Лиля, — он обезврежен полностью…

— Полностью… — как эхо повторила Маруся.

— Он мертв, — прошептала Лиля и отключилась.

После тех жутких событий прошла неделя. Маруся все еще не могла оправиться до конца, да и вообще сомневалась, сможет ли оправиться. Когда вызванные Марусей полицейские прибыли, они тоже удивились, хотя видели многое. В доме были обнаружены два трупа — тело задушенного мужчины и останки пожилой женщины. Лиля с огнестрельным ранением была доставлена в больницу и благополучно прооперирована. Маруся дала показания за нее, а когда Лиля пришла в себя, она все подтвердила.

Маруся наконец смогла выйти на работу и сразу же попала на общее собрание сотрудников редакции. Окружающие как-то странно смотрели на нее. Маруся заметила, что после смерти главного редактора, то есть после его убийства, пошли толки, что теперь Маруся займет его кресло, и многие на нее стали по-другому смотреть, здороваться иначе, избегать, прятать взгляд… Сотрудники затаились в ожидании перемен, плохих или хороших. Многие склонялись, что, скорее всего, плохих… Но пока заявлений об уходе не поступало. Антонина быстренько помирилась с Марусей, и их отношения вошли в привычную колею.