— Убью, з-заразу, — медленно процедил герцог. — Держал говнюка из доброй памяти к былым временам…

Полина хмыкнула без малейшего удивления.

— А я тебе давно говорила, что советник ни на что не годен.

— Конечно, ты в-ведь у меня самая мудрая жена, — Рейнард без малейшей издевки привлек Полину к себе и поцеловал в макушку. — Ладно, к-казни потом. Сейчас что важнее.

— Советник и без того стал жертвой этих… пушистых. Может, убьем графа? — предположила я невинно.

— Вижу, вы уже пытались, — усмехнулся герцог Киранийский.

— Не удержался, — повинился Эльд.

Рейнард уважительно кивнул, а Полина усмехнулась.

— И что король?

— А он всегда такой? — вопросом на вопрос ответил Эльд. — Ну… такой.

— Мы тоже задавались этим вопросом. При первом-то знакомстве. Но, сдается мне, всё у старины Эдварда в порядке с головой.

— Так, — оглянулась на пирующих Полина. — Эльд, прикажи не выпускать графа из зала. Под любым предлогом, теперь не важно. Надеюсь, твои стражники справятся. А мы теперь идем наверх.

— Это не так просто… — начала я и коснулась медальона. — У Эльда и меня защита, еще у короля.

— Р-разберемся, — кивнул Рейнард.

— Возможно, близкое касание к тому, кто носит амулет, защищает.

Мы переглянулись с Эльдом, и я сняла свой, отдала герцогу.

Рейнард уверенно взял Полину за руку, и они вышли из зала первыми.

Но весь наш бодрый настрой угас, когда в коридоре в десятке шагов от нас стала видна целая толпа кроликов. Или стая. Штук сто!

И все они таращились прямо на нас, шевеля крохотными носиками и нюхая воздух.

— Спокойствие! — сказал Рейнард. — Не дергайтесь.

— Ты знаешь, как вести себя с бешеными кроликами? — шепотом уточнила Полина.

— Они не бешеные, а проклятые. А с этим делом, как ты знаешь, у меня м-многолетний опыт.

— Угу.

— По идее, они ничего не должны нам сделать, — начал Эльд. — Но я проверял только на одном. Вернее, на двух. А сейчас они могут взять количеством.

— Ладно, идем, — скомандовала Полина. — Сначала за Леоном, остальное позже.

Идти сквозь такую толпу заколдованных было страшно. Хоть и знала, что Эльд уже не раз брал кролика на руки, но лучше бы сейчас он взял на руки меня.

Мы прошли через толпу пушистых, точно нож сквозь масло. Или словно медведи через стаю диких голодных волков. Или как призраки мимо алчущих наших сил демонов, впрочем, последнее было недалеко от правды.

Полина что-то говорила Рейнарду, я нервно шутила, Эльд молчал и покрепче прижимал меня к себе, и оставалось гадать, куда теперь девать эту стаю и нельзя ли их просто всех перестрелять.

Милые, конечно… Я невольно зацепилась за одно пушистого кролика взглядом и поймала себя на резком желании погладить крошку по гладкой, шелковистой шкурке. Ага, вот, кажется, как это работает.

Я победила нежелательную тягу и быстро догнала мужа.

Зато, прорвавшись сквозь толпу, мы наконец добрались до третьего этажа: в комнате нянечки было подозрительно тихо.

— Только не это, — не удержалась от тревоги герцогиня и быстро распахнула дверь.

— Ну вот! — всплеснула руками нянечка и быстро подбежала к люльке, где внезапно расплакался малыш.

— Слава богу! — наперекор ей отозвалась Полина и сама взяла на руки хныкающего сына.

— Понимаю обеих, — тихо сказал Эльд с улыбкой. — Столько сил, чтобы его укачать, а теперь начинай все сначала.

— Зато целый.

Полина утешала малыша с такой нежностью, что я ей невольно залюбовалась. В потрепанном наряде, измотанная дорогой, она все равно светилась изнутри этой любовью.

Эльд обнял меня за спину, наблюдая за этой же картиной. А я устало ткнулась ему в грудь, без слов понимания все невысказанные чувства. Да, ребенок это непросто, а порой и вовсе страшно. Но в этом есть какое-то чудо. Кажется, я почти готова это признать.

Герцог Киранийский подошел к Полине, взял на руки окончательно проснувшегося Леона, подхватил на руки и подкинул вверх, держа под мышки. Мальчишка захохотал, нянечка заворчала громко о том, что они мешают режиму и вообще “все испортили”, но радость от встречи с родителями в неспокойное время явно сейчас важнее.

— Любимый ты м-мой мальчишка! — улыбался Рейнард так тепло, как никогда прежде. Еще бы, едва не потеряли друг друга.

Полина на мгновение отвлеклась от умилительной картины и взглянула на нас с Эльдом. Спасибо ей, что ни разу не читала нотации и ни в чем не убеждала, в отличии от моей семьи. Я не уставала удивляться ее спокойствию: то ли дело в иномирном происхождении, то ли она просто такая.

— Ну что, заговорщики. Рассказывайте, что еще придумали помимо пыток. Наверняка не сидели сложа руки.

— В Нейшвиле сейчас ученик того колдуна, Грид. Помните?

— Еще бы не помнить, — поежилась Полина. — Недавно ведь было.

Колдун сыграл немалую роль в судьбах всех нас. Что ж, пока это было к лучшему. А мы нашли ему способного парнишку, кому он смог передать хотя бы крохотную часть своих знаний.

— Где же он? Удалось что-то найти?

— Пока нет, но… Буквально перед вашим приездом мы были в покоях графа, там заснул его лакей, у него может быть что-то полезное про кроликов, ведь это он все и закрутил!

— Я уже приказал осмотреть комнату, — начал Эльд.

— Зовите Грида и идем т-туда, — решил Рей, но Леона нянечке не отдал, только прижал к себе покрепче.

— Оставьте малыша, — взмолилась Железная Ти. — Здесь безопасно!

— Пока безопасней всего рядом с нами, — нахмурился герцог.

Нянечка сердито уперла руки в бока и буркнула:

— Вы сумасшедшие родители!

— Самую малость, — мило извинилась Полина. — Идем!

Наконец вся наша компания снова оказалась в графских покоях. Я вздохнула. Странные дела, конечно, творятся в этом герцогстве. Но, видимо, у местных правителей не бывает спокойных времен!

В бывших графских покоях вовсю шурудили люди Эльда. Спящего лакея как бесполезную сейчас вещь оттащили на кровать, а сами перевернули в комнате все вверх дном.

И теперь на столе громоздилась целая куча бумажек, записок, каких-то книг — невероятно, как это все вообще уместилось в вещах лакея.

Мы вошли первые, Рейнард, держа сына покрепче, отпихнул сапогом перевернутый стул, Полина осмотрелась по сторонам, пока Эльд расспрашивал стражников. А в дверях появился Грид.

— Вот! Ты-то нам и нужен! — воскликнула Полина с таким рвением, что паренек смутился и чуть было не сбежал.