— Нравится, — ответил Дерек, устало сел напротив, и Анна вдруг подумала, что он устал. Бесконечно устал от всего этого. — Хорошее место, приличные люди.

— Я тоже вернулась домой. Мне отдали наследство.

— Поздравляю. Теперь ты выгодная партия.

— Я об этом не думаю, — призналась Анна и торопливо продолжала, словно боялась, что ее перебьют: — Дерек, я понимаю, что ты не мог нас отпустить. Но то, что Джона везут на пытки, что его везешь именно ты, было для меня невыносимо. Пойми, я… — она замялась, подбирая слова. — Я не считаю тебя врагом. Ты единственный человек, который мне дорог. Но тогда меня словно парализовало. Я не могла смотреть на тебя без боли. Прости.

Дерек вздохнул. Анне вдруг подумалось, что в доме Кастерли они были намного ближе, чем сейчас. А еще — что она причиняет боль тому, от кого видела только хорошее. И это тоже было невыносимо.

Она смогла лишь повторить:

— Прости меня.

— Мне не за что тебя прощать, — негромко ответил Дерек, задумчиво водя пальцем по кольцу, которое Анна ему подарила. — На твоем месте я бы чувствовал примерно то же самое.

Анне казалось, что она слышит морозный звон, текущий с улицы. Или это что-то звенело в ее душе?

— Если твое предложение еще в силе, то я согласна, — прошептала Анна — на мгновение ей почудилось, что прямо под ногами разверзлась ледяная бездна, и она балансирует на самом краешке, стараясь не сорваться вниз.

Дерек оторвался от кольца и посмотрел на Анну так, словно в первый раз увидел ее или только что понял, что она сидит в его гостиной. Это был неприятный взгляд — серые глаза потемнели, оценивающе скользя по Анне; должно быть, ведьмы начинали трястись, когда он смотрел на них вот так, проникая под кожу.

— Что же ты хочешь от меня в качестве свадебного подарка? — поинтересовался Дерек, и Анна ясно увидела: светские разговоры окончены, условности отброшены, начался торг. Перед Анной был монстр, который снимал кожу убитых им ведьм, и не стоило обольщаться, что он будет котенком у нее на руках. Она вопросительно подняла левую бровь.

— Почему ты решил, что хочу?

Дерек рассмеялся.

— Потому что я не дурак. И ты не дура. Так что давай говорить серьезно.

Губы стали неметь.

— Свободу для Джона, — едва слышно ответила Анна. — Жизнь арниэлей.

Улыбка Дерека стала шире и слегка смягчилась, но Анна решила не обольщаться. На нее смотрел хищник, об этом нельзя было забывать.

— Тогда тебе надо выходить замуж за принца Эвгара. Но я что-то думаю, он не интересуется женщинами. И попросит свадебный подарок уже от тебя.

— Да хватит тебе! — не выдержала Анна и увидела, что теперь Дерек выглядит довольным, словно ждал от нее именно этой вспышки. — Ты же можешь. Неужели тебе их не жаль?

Дерек пожал плечами.

— Честно говоря, я согласен с Джеймсом. Нет, мне их не жаль. Они вызывают у меня оторопь. Если арниэлей не станет, то я вздохну с облегчением. Джеймс прав, нам и без них хватает курьеров и шлюх.

Анна почти без сил откинулась на спинку кресла. Говорить было не о чем. Она осталась одна. И нельзя было не признавать правоту Дерека. Когда люди узнают, что арниэли эволюционируют, что они не просто имитируют те чувства, которые видят, а чувствуют — любят, ненавидят, презирают, дружат — по-настоящему, мир погрузится в хаос. Арниэлей уничтожат, не теперь, так потом. Людям не нужны идеальные соперники. Люди не хотят смотреть на новых владык мира, стоя перед ними на коленях.

Людям нужны лишь игрушки — и такие, которые не будут своевольничать.

“Отец, неужели ты этого не понимал? — подумала Анна. — Неужели ты этого не видел, когда собирал свою базу?”

Ей хотелось лечь где-нибудь, свернуться калачиком и никогда больше не подниматься. Все, что они с отцом сделали, все, чего добились, было напрасным. Анна не сразу поняла, что во взгляде Дерека теперь было сочувствие.

— Можно ли как-то ограничить их? — поинтересовался Дерек. — Сделать не настолько человечными?

Анна пожала плечами.

— Эта задача, видишь ли, противоречит всему, что мы делали с отцом. Он хотел выращивать ангелов, а ты предлагаешь обрезать им крылья.

— Тогда твоих ангелов бросят с неба. Так возможно ограничение или нет?

— Не знаю, — глухо ответила Анна. — Отец об этом никогда не думал.

— Тогда подумай ты, — предложил Дерек. — Потому что я не вижу другого способа спасти твоих любимых куколок.

Несколько минут они сидели молча, и Анна вдруг подумала: интересно, выставит он меня за дверь или нет? Потом Дерек очень сдержанно, словно на докладе у начальства, произнес:

— Если хочешь, можешь остаться. У меня пока нет слуг, так что в гостевой разместишься сама. Поженимся после нового года, я не хочу устраивать какое-то пышное торжество. До этого я попытаюсь убедить Эвгара дать арниэлям шанс. Это в его интересах тоже.

Анна поднялась с кресла, подошла к Дереку и протянула ему руку. Он осторожно сжал ее пальцы, но не встал навстречу, и глаза его были темны. Но она была не одна, и сейчас это казалось Анне самым важным.

— Спасибо, — промолвила она и, закрыв глаза, повторила: — Спасибо тебе.

* * *

— Ну что, съездил ты, как я вижу, удачно, — Гверц откинулся на спинку своего кресла и широким жестом указал на поднос, на котором красовались кофейник и чашки: мол, угощайся. — Теперь думай, что предпочтешь: работу с бумагами и общественностью или по-прежнему на передовой.

Это был первый рабочий день Дерека в новой должности. Теперь у него был свой кабинет по соседству с Гверцем и, когда он ранним утром пришел в департамент, то увидел, как на дверь прикручивают табличку с его именем. Дерек думал, что испытает что-то вроде холодного торжества — сирота из подвалов, который просил милостыню и видел, как Ху-Шу перегрызает глотку маленькому бродяжке, поднялся просто на непостижимую высоту. Тут было, чем гордиться. Но он почти ничего не почувствовал — так, легкое дуновение радости от удобства мягкого кресла и письменного прибора, идеально поставленного на стол.

Все было правильно. Все было так, как он хотел, когда зимними ночами в щели его квартиры в квартале святого Сонти задувало ледяным ветром.

— Я бы хотел услышать ваше мнение, — сдержанно ответил Дерек. Гверц усмехнулся. В одной из его косичек мелодично звякнул крошечный серебряный колокольчик.

— Мое мнение простое: дураков, которые перебирают бумажки, в департаменте выше крыши. А профессионалов, которые знают, что делать с ведьмами, очень мало. И я не хочу терять такого профессионала. Поэтому предлагаю тебе продолжать ту работу, которую ты делал раньше. Но уже с новым окладом и новой премиальной частью.

Дерек позволил себе едва заметно улыбнуться. Он предполагал, что Гверц предложит ему что-то в этом роде.