— Я вас слушаю, — промолвила леди О'Каллаган, — и рада буду оказать содействие. Надеюсь, все идет нормально. — Подобным тоном она могла бы обсуждать действие новой системы горячего водоснабжения.

— Надеюсь, — улыбнулся старший инспектор. — В настоящее время мы изучаем источники гиосцина. Леди О'Каллаган, вы можете сказать, не употреблял ли сэр Дерек до операции каких-нибудь лекарств? — Она не ответила, и он поспешно добавил: — Видите ли, если он принимал лекарства, содержащие гиосцин, придется постараться установить дозу, чтобы сделать на нее поправку.

— Понимаю, — кивнула Сесиль.

— Так принимал сэр Дерек лекарства или нет? Может, в те минуты, когда боль становилась слишком сильной?

— Муж не любил лекарств.

— И его не заинтересовало предложение Рут О'Каллаган, которая нахваливала ему приглянувшееся ей средство?

— Нисколько. Он посчитал предложение сестры глупым.

— Простите, что настаиваю. Не существовало ли хоть малейшей возможности, что сэр Дерек принял порошок? Мне кажется, мисс О'Каллаган оставила ему лекарство. Нечто под названием «Живительные вольты».

— Да, она оставила пакет.

— И он лежал в таком месте, где сэр Дерек мог его видеть?

— Не знаю. Вероятно, слуги… Если это так важно…

— Весьма.

— Хотя я не понимаю почему. Нет сомнений, что моего мужа убили в клинике.

— Это одна из версий, — заметил Аллейн. — С «Живительными вольтами» необходимо разобраться, потому что в них содержится небольшое количество гиосцина. Вы, конечно, понимаете, что мы должны учитывать любое — даже самое мизерное — количество препарата, если он попал в организм сэра Дерека?

— Да. — Леди О'Каллаган несколько мгновений безмятежно смотрела поверх головы полицейского, а затем добавила: — Я не сумею вам помочь. Надеюсь, вы не собираетесь причинять без нужды боль моей невестке, которая и так расстроена и мучается мыслью, что она каким-то образом повинна в смерти брата.

— Надеюсь, — эхом отозвался Аллейн. — Не исключено, как вы сказали, что ваш муж не прикасался к этим «Живительным вольтам». Когда мисс О'Каллаган принесла данное средство?

— Кажется, вечером накануне перед операцией.

— В тот вечер, когда приходил сэр Джон Филиппс?

— Да.

— Можете рассказать, что произошло?

— Нет, — ответила миссис О'Каллаган.

Сесиль взяла из коробки рядом с креслом сигарету. Аллейн вскочил и поднес ей огонь. Его удивило, что она курит. Эта привычка придавала ей нечто человеческое.

— Вы вообще что-нибудь помните? — спросил он.

— Моя невестка часто являлась после обеда. Иногда муж находил ее визиты немного утомительными. По вечерам ему хотелось покоя. В тот день он попросил сказать, будто его нет дома, но Рут все-таки вошла и застала нас в кабинете.

— То есть вы принимали ее вдвоем?

— Да.

— Что происходило дальше?

— Она настаивала, чтобы он попробовал ее лекарство. Муж отнекивался. Я заявила, что он ждет сэра Джона Филиппса и лучше оставить их одних. Хирурга мы встретили в коридоре. Мне показались странными его манеры, но об этом я вам, кажется, уже говорила.

— Так вы ушли, оставив лекарство у мужа в кабинете?

— Вроде бы да…

— А потом вы его видели?

— Нет.

— Могу я поговорить с вашим дворецким? Его, насколько мне известно, зовут Нэш.

— Если вы считаете, что это поможет. — Она по-звонила в колокольчик.

Нэш вошел и замер в ожидании.

— Мистер Аллейн хочет с вами поговорить, — произнесла леди О'Каллаган.

Дворецкий почтительно повернулся к полицейскому.

— Пожалуйста, вспомните вечер пятницы, до операции сэра Дерека, — начал Аллейн. — Вы его не забыли?

— Нет, сэр.

— В дом кто-нибудь приходил?

— Да, сэр. Мисс О'Каллаган и сэр Джон Филиппс.

— Верно. Вы не заметили в кабинете пакет в аптекарской упаковке?

— Заметил, сэр. Думаю, его принесла мисс О'Каллаган.

— Именно. Что с ним случилось позднее?

— На следующее утро я убрал его в шкаф в ванной сэра Дерека.

— Он был распечатан?

— О да.

— Как вы считаете, сейчас его можно найти?

— Попробую.

— Не возражаете, леди О'Каллаган? — извиняющимся тоном произнес Аллейн.

— Разумеется, нет.

Нэш торжественно поклонился и вышел из комнаты. Пока он отсутствовал, сохранялось неловкое молчание. Аллейн с отстраненным и почтительным видом не делал попыток нарушить его. Нэш вернулся через несколько минут с коробочкой на серебряном подносе. Аллейн взял ее, поблагодарил дворецкого, и тот удалился.

— Так, — энергично начал инспектор. — Нэш был прав: она распечатана. Посмотрим, что внутри. Одного порошка не хватает. Это не много. — Он положил коробочку в карман и посмотрел на леди О'Каллаган. — Может показаться смехотворным беспокоиться о микроскопической дозе, но такова уж наша работа — тянуть за каждую ниточку. Полагаю, это была последняя попытка мисс Рут заинтересовать сэра Дерека своими лекарствами?

Сесиль снова, прежде чем ответить, помедлила.

— Да. Наверное, так.

— И после того как сэр Дерек оказался в клинике, никакого другого средства не упоминала?

— Право, инспектор, не могу припомнить. Невестка постоянно твердит о лекарствах и пытается убедить знакомых принимать их. Мой дядя, мистер Джеймс Крысбон, уже объяснил это вам. Я знаю, что он выразился достаточно ясно и заявил, что не желает, чтобы вы продолжали расследование в данном направлении.

— Боюсь, ничем не могу помочь.

— Но мистер Крысбон дал вам четкие указания.

— Прошу прощения, если кажусь вам неуместно назойливым, — спокойно заметил Аллейн. На лице Сесиль появилось выражение надменной обиды. — Вы смотрели или читали пьесу Голсуорси «Справедливость»? Она, конечно, старомодная, но лучше меня объяснит положение людей, которые вольно или невольно вступили в отношения с законом. Один из персонажей, адвокат, говорит: как только колесница правосудия пришла в движение, никто не способен остановить ее ход или заставить изменить направление. Это сущая правда, леди О'Каллаган. Вы очень разумно решили передать это трагическое дело в руки полиции. И тем самым пустили в ход сложный, ни от чего не зависящий механизм. И он, если начал работать, не остановится. В качестве полицейского, которому поручено расследование этого дела, я представляю лишь колесико в данном механизме. И обязан продолжать совершать обороты. Не сочтите меня дерзким, если я скажу, что ни вы, ни кто-либо другой из непрофессионалов не в силах затормозить расследование или как-то повлиять на него. — Аллейн внезапно осекся. — Вы все-таки посчитаете меня дерзким. Не мое дело вести подобные разговоры. Прошу меня простить. — Он по-клонился и отвернулся.