не на Общем, и я никогда раньше не слышала такого диалекта.

– Она рассказала что-нибудь о наших друзьях? – спросил Киммуриэль.

Даб'ней покачала головой.

– Ее зовут Аззудонна. Это все, что она рассказала.

– Это все, что она открыла тебе, – зловеще сказал Громф Бэнр и снова толкнул дверь.

Пенелопа Гарпелл двинулась следом, но Киммуриэль удержал ее.

– Давайте начнем допрос.

– Она все еще слаба, – предупредила Даб'ней.

– Это облегчит задачу.

– Не делай ей больно, – приказала Пенелопа. – Она в ужасе.

– А может быть, это она убила наших друзей? – сказала Даб'ней.

– Она могла бы пронзить меня тем странным копьем, но не сделала этого, – напомнила ей Пенелопа.

– Она не пострадает, – пообещал Киммуриэль лидеру Особняка Плюща. – Но и не скроет от нас информацию.

Он последовал за Громфом в комнату и закрыл за собой дверь.

– Ты Аззудонна? – он услышал, как Громф спросил женщину на Общем языке.

Она с любопытством посмотрела на него, затем сказала:

– Аззудонна.

– Аззудонна из? – спросил Громф, теперь используя язык дроу.

– Я Аззудонна, – ответила она.

Громф посмотрел на Киммуриэля, подавая ему знак.

Псионик пристально сосредоточился на женщине, направляя в нее свой мысленный взор, ища каждую ее мысль, каждый мелькающий образ, каждую идею, каждое намерение.

Громф обрушил на Аззудонну шквал вопросов о ее доме, об их друзьях, о том, как она заполучила Гвенвивар – и была ли это вообще Гвенвивар?

Громф слушал ушами.

Киммуриэль слушал более внимательно.

Вопросы сыпались молниеносно, один за другим, прежде чем бедная Аззудонна успевала начать отвечать или даже начать решать, отвечать или нет.

Мужчина упомянул Гвенвивар, и она тут же представила себе пантеру, вспомнив, как Кэтти-бри впервые познакомила ее с прекрасным существом.

Он задал другой вопрос прежде, чем она могла даже отрицать это знание, затем другой.

Аззудонна уловила смысл. Ее предупреждали и обучали. Она заглянула внутрь и сосредоточила всю свою ментальную энергию на незваном госте, который, как она полагала, находился в ее мыслях. Как только она поверила, что почувствовала «другого» внутри, она вспомнила свое обучение и представила одну простую вещь: летнее солнце, светящее на плоской ледяной шапке.

Белизна. Ослепляющая, неумолимая белизна.

Киммуриэль пытался пробиться, пытался слушать сквозь это. Но не слышал ни малейшего шепота. Просто всеохватывающий, неумолимый свет. Он даже перестал слышать вопросы Громфа. Она умерла?

Неужели эта странная дроу унесла его с собой в царство Смерти?

Псионик вернул разум в собственное тело, крепко зажмурив глаза, чтобы отогнать волны головокружения, преследовавшие его.

Теперь он снова слышал Громфа.

– Расскажи мне о Джарлаксе! Откуда ты? Как ты сюда попала?

Киммуриэль поднял руку и покачал головой, призывая Громфа остановиться.

– Она тебя не слышит, – сумел выдохнуть Киммуриэль. Он медленно открыл глаза и посмотрел на своего озадаченного напарника.

– Ее там нет, вернее, она здесь, но так далеко, что твои слова и мои мысли не могут проникнуть.

– Как это возможно? – спросил Громф.

– Она тренировалась против нас, – сказал ему Киммуриэль.

– Она псионик?

Киммуриэль на мгновение задумался, затем ответил:

– Нет. Нет, я в этом сомневаюсь. Полагаю, она обучена против магических заклинаний чтения мыслей. Там похожая защита, и она так же сильна в ней, как любое существо, не являющееся иллитидом.

– Любое? – с сомнением спросил Громф.

– Может быть, не Дзирт благодаря его новой подготовке.

– Любое? – повторил возмущенный Архимаг.

Киммуриэль посмотрел ему прямо в глаза.

– Да. Даже ты. Мы не получим ответы таким способом – по крайней мере, не только таким способом.

– Что ты предлагаешь?

Киммуриэль посмотрел на женщину и покачал головой.

– Я не знаю.

Он направился к двери, и Громф последовал за ним из комнаты. Даб'ней прошла мимо них, чтобы вернуться к исцелению Аззудонны.

Пенелопа и Копетта ждали двух мужчин в холле.

– Что вы узнали? – спросила Пенелопа, когда они подошли.

– Очень мало, – ответил Киммуриэль. – Теперь я уверен, что это была Гвенвивар. Я также увидел в ее сознании образ странного места, которого не знаю, и улыбающуюся Кэтти-бри, в то время как эта самая дроу, лежащая в комнате, спокойно поглаживает пантеру.

– Это хорошо, – сказала Копетта. – Может означать, что она не враг.

 – Даже если друг, почему и как она здесь оказалась? Почему Гвенвивар оставила Кэтти-бри, если Кэтти-бри не в ужасной беде или даже мертва?

– Осторожно, когда говоришь такое, – сказала Копетта. – Король Бренор с друзьями уже в пути, и это не то, что он хотел бы услышать.

– Не больше, чем я хочу такое говорить, – сказал Громф. – Но это не меняет моего вопроса.

– Дзирт знал о пантере больше, – заметила Пенелопа. – Он должен быть здесь.

– Он в монастыре Желтой Розы, – сказал Киммуриэль. – Это довольно долгое путешествие, так что давайте посмотрим, что мы можем узнать, прежде чем посылать за ним.

– И как мы это сделаем? – спросил серьезный Громф.

– Я уже предупредил магистра Кейна, что нам, возможно, потребуется вернуть Дзирта, – ответил Киммуриэль. – Оставайся с ней и охраняй ее, – проинструктировал он Пенелопу. – Она свободно говорит на языке дроу, но со странным акцентом, который я не могу определить.

– Я останусь с ней, – вызвалась Копетта. – Ей нужно больше моих заклинаний, и я приготовила одно, чтобы мы могли понимать друг друга.

Дворфийка подмигнула и ухмыльнулась, затем вошла в комнату.

Кивнув обоим дроу, Пенелопа последовала за ней.

– Ты думаешь, они мертвы, – сказал Громф Киммуриэлю, когда они остались одни.

– Мы не можем этого знать.

– Ты такой же наивный, как та жрица. Конечно, мы можем так подумать. Почему она здесь? Как она здесь оказалась? У нее нет ониксовой фигурки, которая вызывает кошку. Ты не слышал от Джарлакса звонка от свистка, который он носит? Ни одного?

– Ни одного. Но, возможно, я смогу обратить двеомер и связаться с ним.

– Или, возможно, мы можем приложить больше усилий, чтобы получить какую-то информацию от этого существа Аззудонны.

– Пытать ее? – сказал Киммуриэль с пренебрежительным смехом.

– Это может быть очень эффективно.

– Эффективно разрушит каждый союз,