Мэл немного подумал и почувствовал, что его охватывает сдержанная паника. Она всегда была где-то рядом, но завладевала им только в тех случаях, когда ему казалось, что он теряет контроль над ситуацией.

– Ривер, – сказал он. Она посмотрела на него, нахмурилась. – Ривер?

Теперь он в самом деле просил ее и заметил в ее глазах что-то, не похожее на страх, – возможно, благодарность, но скорее всего гордость.

– Я хочу ему помочь, – ответила Ривер. – В том, что происходит, виноват не он, а они. Но нам нужно держаться подальше от «синих рук». У них есть оружие, от которого мозги вскипают, а глаза вытекают из глазниц.

– В следующий раз пригласим их на вечеринку, – сказал Мэл. – Ладно, будем искать другой способ вернуться на «Серенити». Надеюсь, их внимание привлекут те крики и стрельба.

– А не Джейн и Кейли, – добавила Зои, но как-то неуверенно. Верь она в бога, это можно было считать молитвой.

– Надеюсь, что нет. Возвращаемся обратно и сворачиваем в другой коридор. Пошли.

* * *

Мы идем навстречу огненной буре, радуясь тому, что отвлекающий маневр удался. Пока Сайлас расправляется с солдатами, мы подбираемся все ближе и ближе. Вероятность того, что отряд его одолеет, была, но крайне небольшая. В конце концов действовать все равно придется нам.

Солдаты – это приманка.

Когда мы приближаемся к месту боя, стрельба заканчивается. Мы останавливаемся. Одна из нас смотрит на схему корабля, загруженную в наши портативные сканеры. Тепловые следы видны четко, но работающие системы корабля искажают картинку. Повсюду вспыхивают и угасают следы тепловых пятен, а несколько секций корабля подсвечены постоянно. Придется использовать другие средства обнаружения.

– Он все равно будет где-то рядом, – говорит одна из нас.

– Нам следует поспешить.

– Но осторожно.

Мы проходим по тем частям старого корабля, где уже когда-то побывали – давным-давно, когда посадили Саймона под замок в первый раз. Он – наше творение, но мы быстро поняли, что он слишком опасен. Правда, уничтожить его мы не смогли, ведь он слишком удивителен. Мы поместили его вдали от Ядра, в одном из древних, но продвинутых устройств для анабиоза, предположив, что здесь он будет в безопасности. С тех пор мало что изменилось, и мы всегда надеялись, что больше никогда не окажемся здесь. Он не похож на остальных. Он был первым.

И он гораздо, гораздо хуже. К сожалению, солдатам не удалось надолго его задержать, но это ничего, их еще много, и они уже идут сюда. Мы движемся быстро, осторожно, но, добравшись до места действий, чувствуем, что он уже давно ушел. Остались только доказательства того, какими способностями он обладает.

Мертвые повсюду. Даже те, кому выстрелили прямо в сердце, искалечены и порваны на части. Он всегда любил кровь. Его создали таким. Его действия – это своего рода эксперимент, в ходе которого он стремится проявить и исследовать свои таланты. Иногда мы тоже испытываем желание исследовать, но он более… человечный, чем мы. Интересное отличие.

Он ушел, но мы можем идти по его следу. У нас есть снаряжение, с помощью которого мы вернем его в анабиоз, – нужно просто подобраться поближе. Но для этого необходим элемент неожиданности. А для этого мы должны как можно быстрее достичь наших целей.

Саймон думал о том, что, возможно, совершил ошибку, отправившись искать свою сестру на «Сунь-цзы» в одиночку. Но это была не первая глупость, на которую он пошел ради нее, и наверняка не последняя. Ради Ривер он уже отказался от одной жизни и начал другую, на «Серенити», и вроде бы начал к ней привыкать. За последнее время ему удалось немного разобраться в том, что в Академии сделали с разумом Ривер, и это позволило ему подобрать лекарства и разработать план лечения. С тех пор ее состояние начало медленно, но верно улучшаться. Его жизнь изменилась, но он все еще оставался врачом, хотя и никогда не думал, что у него будет так мало пациентов. Но в новой жизни были и другие плюсы – например, Кейли.

Но когда они прибыли сюда, все изменилось. Саймон всегда знал, что есть и другие люди, похожие на Ривер, он видел их в Академии, когда спасал ее, а иногда, в самые мрачные минуты, она вспоминала их, называла своими тенями или призраками, но он надеялся, что никогда их не увидит. Чем дольше продолжается реабилитация Ривер, тем более пагубными будут последствия ее встречи с еще одним подопытным, над которым экспериментировали доктор Матиас и другие люди Альянса.

Он тайком перебрался с «Серенити» на «Сунь-цзы», боясь, что Уош в любую секунду может ему помешать. Ни тот ни другой не были бойцами, однако в случае необходимости каждый из них был готов драться. Но Уош не заметил, как он ушел, и теперь Саймон очутился в прошлом. Этот старый, почти легендарный корабль был настоящим чудом, тяжелым, неподвижным эхом, которое нависло над ним. Призраки прошлого шептали ему что-то на каждом шагу, пугая и завораживая его. Однако не они, а призраки настоящего заставляли его идти вперед.

Судя по тем разговорам, которые подслушал Саймон, у Сайласа затуманено сознание и он опасен. Ривер рассказывала ему про Сайласа, и теперь Саймону казалось, что легенда о нем основана на фактах. Сайлас и Ривер похожи, их обоих создали в Академии, и Саймон боялся, что после встречи с Сайласом Ривер снова превратится в напуганного, уязвимого подростка.

Он сделает все, чтобы эта встреча не состоялась.

Размеры этого древнего корабля заставляли Саймона почувствовать свою ничтожность. Он спешил по бесконечным залам и коридорам, через центры управления и комнаты общего пользования, мимо бесчисленного множества закрытых дверей, за которыми, возможно, скрывались сцены и истории пятисотлетней давности. Любопытство и благоговение заставляли его двигаться вперед и смотреть, что же там, дальше. В одной из комнат Саймон обнаружил стеллажи, на каждой полке которых стояли сотни пар новой спортивной обуви самых разных цветов, стилей и размеров – уже окаменевшей и покрытой пылью. Эта картина слегка его встревожила, не потому, что эту обувь никогда не надевали – хотя это само по себе пугало, – но потому, что ее изготовили и запасли здесь люди, с оптимизмом смотревшие в будущее. Многие из тех, кто прибыл в галактику на «Сунь-цзы», сделали цивилизацию в галактике такой, какой она была сейчас. Вполне возможно, что Саймон – потомок одного из тех, кто летел именно на этом корабле. Однако ни одна из этих пар обуви не послужила своей цели.

Ощущение цели много значило для Саймона. Он жил ради Ривер, его мэй мэй, и пока он жив, он будет прежде всего заботиться о ее безопасности и благополучии. Но в жизни также должна быть цель, если не окончательная, то хотя бы промежуточная. А эта обувь пролежала здесь пятьсот лет и, возможно, пролежит еще столько же. Она утратила смысл.

Саймон покачал головой. Возможно, сами размеры этого корабля и невозможная задача, которую Саймон возложил на себя, пробуждали в нем подобные сентиментальные мысли. Как он найдет свою сестру на корабле длиной более мили? Сколько здесь комнат, сколько коридоров?