Казалось бы, почему нет? Альфонсо д’Эсте вдовец, ему в жены предлагали одну из самых богатых и красивых невест Италии. Но Альфонсо – старший сын герцога Феррары, старая герцогиня умерла, и теперь его жена будет носить титул герцогини Феррары. Для такого титула незаконнорожденная дочь Папы Лукреция Борджиа, по мнению Эрколе, никак не подходила.

Как же можно не ужасаться? Сам Эрколе д’Эсте был женат на герцогине Элеоноре Арагонской, дочери короля Ферранте. Правда, Эрколе уже был вдовцом… Старшая дочь Изабелла замужем за мантуанским герцогом Франческо Гонзага, пусть и не слишком богатым, но весьма знатного рода. Младшая, недавно умершая Беатриче, была женой Лодовико Сфорца по прозвищу Моро. Старший сын Альфонсо был женат на сестре Миланского герцога Джана Галеаццо Анне Сфорца, он тоже был вдовцом. Еще один сын – красивый и элегантный Ипполито – был, как и Чезаре, связан кардинальской шапкой, а потому жениться не мог. Были еще три сына – необузданный, несдержанный Ферранте (он словно повторял нрав деда), тихий, никчемный Сигизмондо и черноглазый обольститель Джулио.

Из всех детей Эрколе выделял, конечно, Изабеллу. Вот кому бы быть королевой! Умна, образованна, с твердым характером и массой талантов, она была и считалась одной из самых замечательных женщин Италии. Если бы возможно, Эрколе предпочел видеть наследницей Феррары Изабеллу, а не Альфонсо, которого мало интересовало что-то, кроме обожаемой артиллерии и крепких простолюдинок. У Альфонсо д’Эсте действительно были две страсти – пушки и женщины, но не утонченные аристократки вроде его сестер, а простые горожанки или крестьянки, чем крепче, тем лучше. Всех детей, рожденных обласканными Альфонсо местными женщинами, не счесть.

Но сейчас Эрколе меньше всего интересовали незаконнорожденные внуки, ведь у Альфонсо всегда хватало ума ничего не обещать своим любовницам-простолюдинкам, они заранее знали, что сын герцога никогда не признает такого ребенка. Герцог д’Эсте размышлял, как бы увернуться от чести, предложенной Папой. Самому Альфонсо было совершенно безразлично, на ком жениться. Он не собирался слишком часто спать в постели супруги и вообще менять свой образ жизни. Лукреция так Лукреция…

Совсем иная реакция была у Изабеллы. Лукреция Борджиа войдет в их семью?! Ни за что!

В Мантуе у Изабеллы жил изгнанный Чезаре из своего Пезаро Джованни Сфорца, первый супруг Лукреции. Дочь герцога Эрколе приютила у себя несчастного родственника, давно и сильно обиженного на Борджиа.

Получив известие о предложении Папы, Изабелла немедленно примчалась в Феррару с воплем:

– Нет!

Такая активность даже удивила герцога. Пришлось пересказывать страсти, услышанные от Джованни Сфорца. Эрколе сокрушенно качал головой: о времена, о нравы! Даже если десятая часть того, что наговорил обиженный бывший муж, правда, и тогда эти Борджиа просто монстры. Понятно, что Джованни Сфорца сильно привирает, чтобы обелить себя и доказать, что пал жертвой козней Чезаре, причем пал дважды, впервые когда его заставили сначала жениться, а потом развестись с Лукрецией, а второй раз, когда Чезаре выгнал его самого из Пезары, захватив город себе.

Но Джованни прав, как бы ни скрывали Борджиа, о рождении ребенка у Лукреции, которая объявила о том, что с мужем не жила, в Ферраре знали. Хороша девственница, которая через пару месяцев после признания таковой вдруг рожает сына! И о том, что этого мальчика признал своим сыном Чезаре Борджиа (правда, оговорив, что его мать «некая римлянка»), тоже знали. Сфорца твердил, что его и развели с Лукрецией, только чтобы она могла стать полноценной любовницей своего брата.

У Эрколе вертелся на языке вопрос, что мешало Лукреции быть таковой при таком муже, как граф Пезаро? Но он не стал спрашивать. Какая разница, об этих Борджиа не только Сфорца, вся Италия говорит такое… А убийство Альфонсо Арагонского чего стоит? Да и Джованни Борджиа убил, несомненно, собственный братец, этот ужасный Чезаре. Говорят, они с сестрой неразлейвода, действительно любовники. Если и Лукреция похожа на брата, то допустить этакую змею в свою семью смерти подобно.

Наслушавшись дочь, Эрколе решил сопротивляться всеми доступными способами.

Первое, что он сделал, – вспомнил о сватовстве Альфонсо с Луизой Ангулемской. Не слишком подходящий брак, но лучше уж такой, чем с Борджиа.

Но и рассердить Папу тоже нельзя, к тому же Чезаре со своим войском не так далеко… В Рим полетело послание с выражением величайшего сожаления, что его сын Альфонсо никак не может вступить в столь почетный брак с дочерью понтифика, потому что уже дал согласие другой… Его Святейшество понимает, сколь жестоко было бы отказываться от данного девушке слова…

Его Святейшество, конечно, понял, но понял все правильно – герцог Феррары не желал родниться с его семьей, считая это унизительным. Никакие сожаления, высказанные в письме Эрколе, Александра не обманули, и теперь он решил добиться своего во что бы то ни стало!

Через несколько дней Александр нашел способ заставить Эрколе согласиться на брак старшего сына с Лукрецией, недаром Борджиа славился умением добиваться своего хитростью.

Прочитав ответ Папы, герцог Феррары заскрипел зубами. Его Святейшество также выражал искреннее сожаление, что наследник герцога уже дал согласие на брак с другой девушкой, но напоминал, что у Эрколе целых пять сыновей. Поскольку второй сын Ипполито принадлежал Церкви, то возможен брак третьего – Ферранте. Но… И в этом «но» содержался главный кошмар для герцога Феррары.

Александр напоминал, что его дочь очень богата, а посему не может быть просто замужней дамой, ей предстало быть супругой правителя какого-нибудь государства, например, Модены, которую можно выделить из состава Феррары. Деньги Лукреции помогут им с Ферранте стать правителями Модены.

Эрколе почувствовал дурноту. Предложение было весьма логичным и отказываться от него нельзя. Если отказ в случае с Альфонсо можно было объяснить давнишним сватовством, то как скажешь про Ферранте? К тому же герцог прекрасно понимал, что сын не упустил бы такую возможность. А если выделять земли Ферранте, то своего потребуют и остальные. Растащить Феррару на части?! Только не это!

Эрколе написал французскому королю Людовику с просьбой повлиять на Папу и помочь избежать столь нежелательного брака кого-то из его сыновей с Лукрецией Борджиа.

И снова ответ привел его в ужас. Нет, Людовик открыто не отказывался содействовать герцогу Феррары, он даже был согласен срочно обручить Луизу д’Агулем с его старшим сыном, но вот в остальном… Герцогу намекнули, что совсем избегать родства с Борджиа не стоит. Французскому королю вовсе не нужны были трения с Римом. Он собирался снова воевать с Неаполем и надеялся на поддержку Ватикана. А пожертвовать ради этого частью какой-то Феррары… Фи, мелочь!

Герцог понял, что избежать родства не удастся. Но тогда ему совсем ни к чему какая-то Луиза Ангулемская, лучше уж женить Альфонсо на Лукреции Борджиа. Чувства Луизы при этом волновали Эрколе меньше всего. Но теперь д’Эсте решил выжать из этого брака как можно больше, причем заранее, исходя только из одних обещаний будущей свадьбы.