— Ты ко мне предвзято относишься, Хиррин, — открыто ухмыльнулась старушка.

— Вовсе нет, — нахмурился сухопарый, совершенно седой наг.

Ну да… отношения у них были своеобразными еще с тех пор, когда она при дворе хвостом вовсю крутила. Или с тех, когда в десятый раз отказалась выходить за него замуж? В итоге… оба одиноки.

— Займемся ритуалом!

— А вы уверены, что метка полукровки достаточно сильна для того, чтобы ее нащупать и вытащить? — вскинула бровь старушенция.

— Пока не попробуем — не узнаем, — пожала плечами еще одна из присутствующих.

— Приступайте, — с предвкушением глядя на пентаграмму в сторонке, прошипел Инейран. — Приступайте, уважаемые, — и добавил уже совсем иным тоном, повелительным и властным: — Я жду.

Все же печать рода, которая ставится на любого нага, принятого в род, — это поистине замечательная вещь. Имя, слепок "клейма" и двенадцать представителей знати с уровнем допуска "старейшина" — и можно вытащить кого угодно.

Вот и пригодилось. Совсем-совсем скоро маленькая строптивая змейка окажется там, где ей и надо быть. Рядом с Инеем. В его постели. Пока не надоест ему, разумеется.

Капище богини Земляны

Я спала и не спала одновременно.

Плыла в каком-то вязком тумане, когда все вокруг кажется незначительным и несущественным. Тишина, темнота, пронзенная трепетом светящейся воды, едва ощутимые энергетические разряды.

Но почему-то очень хорошо думалось. Голова была почти кристально ясной. И хотелось двигаться и действовать, учиться и развиваться.

Я уже знала, куда нам надо. Столица… именно столица. Там Адамантовая академия, куда я мечтала поступить хотя бы для того, чтобы играть на равных с одним рыжим гадом. Причем гадом далеко не по видовому признаку! Сейчас я почему-то могла вычленить те моменты, когда мой разум дурманили его запахи. Я нередко была очарована не только мужчиной, но и его творениями!

С-с-сволочь!

Но ничего… еще посмотрим, что и как будет. В столицу нужно еще и потому, что там наша цель. И у нас имеется покровительница. Земляна. Необходимо вернуть ей былое могущество.

Нас трое, и мы должны быть вместе, должны поддерживать друг друга и помогать. Нурикеш, Мышисса и я. Наша команда.

Все так, все верно, это установка и не может быть иначе. А я слабое звено в данный момент, и так не должно продолжаться долго. Я должна стать лучше.

Мысли были какими-то очень отрывистыми, но каждая истина принималась как непоколебимая и бережно откладывалась куда-то в подкорку мозга, становясь почти инстинктом.

Из состояния блаженной дремы и размышлений меня выдернула очень прозаичная вещь. Боль.

Невыносимо жгла клановая печать на плече. Она являлась чем-то настолько естественным, что я даже про нее не помнила. Тем более, я всегда считала ее не более чем формальностью.

Теперь же я дернулась, резко села, выныривая из воды, и с хрипом выдохнула:

— Что происходит?!

Отвечать мне, разумеется, никто не спешил. Феникс и брауни продолжали безмятежно спать под голубой водой, а меня трясло от боли, волнения и страха. Вокруг закручивалась спираль непонятной, невероятно мощной силы, и меня туда затягивало, парализуя волю.

Попытка сопротивления вернулась таким болезненным откатом, что меня выгнуло дугой, и я подавилась стоном.

В глазах потемнело, плясали яркие мошки, застилая зрение, потому перемещение я ощутила лишь как краткий миг невесомости, а потом тело охватил поток теплого воздуха, а бедра и ноги, почти не защищенные сорочкой, обжег холодом каменный пол.

— А вот и моя пропажа, — раздался неподалеку знакомый и такой дорогой голос, в котором сейчас льдинками сталкивались злость и радость.

Я вскинулась, безошибочно находя среди окружающей меня толпы его фигуру, и забыла дышать.

Призыв старейшин. Зал совета.

Инейран, в синих глазах которого — лишь мрачное торжество, а в изгибе красивых губ я впервые увидела жестокость.

И я не успела полностью пройти ритуал…

Создатель, ну почему же ты так несправедлив?!

— Я заберу дочь, — раздался под сводами зала голос отца.

— Ну уж нет. — Иней решительно скользнул вперед, стягивая с плеч плащ и закутывая меня в мягкую синюю ткань, а потом подхватывая на руки. — Вам, лорд Нарийн, я верну ее через две недели… как это и оговорено в Законе. Если по-хорошему вы не понимаете, то придется по-плохому.

Я похолодела от такого обещания, сжавшись в комочек на руках нага.

Ему не пришлось идти далеко: лишь до ближайшего мага-телепортатора, за соответствующую плату перенесшего нас к дверям большого особняка из красного кирпича. Дверь открыл пожилой брауни, который, склонив голову, отошел в сторонку, чтобы не мешать господину.

Пока мужчина нес меня по темным коридорам, он не проронил ни слова, и молчание с каждым мигом давило на меня все больше и больше. Что же теперь будет? Он ничего не говорит, но он очень зол.

Двери со стуком распахнулись, и мы оказались в каком-то помещении. Наг поставил меня на пол и прошипел:

— Отойди на несколько шагов! И без глупостей, Лалидари!

Я поспешно отшатнулась. Несколько секунд ничего не происходило, а потом вспыхнул свет, разгоняя сумрак и позволяя увидеть моего илудара… в человеческом виде. Одежда, которая как влитая сидела на наге, теперь свободно болталась на человеке. Он, не глядя на меня, развернулся и двинулся к шкафу из светлого дерева, параллельно стягивая с себя вещи. Я стояла ошеломленная и красная от смущения.

На пол упала сине-зеленая туника, и Иней остался лишь в набедренном поясе, который мало того что почти ничего не скрывал, так еще и сползал! Когда пояс с тихим звяканьем расстегнулся и присоединился к ткани, я, наконец, отмерла и отвернулась. Правда, избавиться от картинки обнаженного Инейрана, все еще стоящей перед глазами, оказалось заметно сложнее. Медно-рыжая коса сложного плетения змеилась по светлой коже широкой спины, кончиком касаясь ягодиц. Я не специалист, но статуи в саду были сложением похуже. Хотя, наверное, мне это только кажется. Они ведь, по идее, эталоны мужской красоты. Или все дело в конкретном мужчине? Хорошо хоть, что он стоял ко мне спиной.

А вот другое обстоятельство обрадовать не могло. Это уже второй обнаженный экземпляр, которого я вижу за последние сутки… но вот от созерцания первого сердце в низ живота так не ухало.

Раздался скрип открывающейся дверцы, а потом шорох одежды. Я тщательно разглядывала пол из дощечек разных сортов дерева, которые отличались по цвету. Все это великолепие было собрано в какой-то рисунок, и я о-о-очень старательно пыталась понять, какой именно, отнеся робкую мыслишку, что узор абстрактный, а стало быть, отгадывать тут нечего, в разряд "малодушные". Есть, Лали! Найдем смысл, обязаны просто!