Тогда Джек просто отвернулся к окну.

– Брось свои фокусы и не делай вид, что меня тут нет. Ты слышал, что я говорила. Нет смысла прятаться в дурке, чтобы тебя все жалели. Нечестно. Будь мужчиной и взгляни на то, что ты натворил, взгляни честно и прямо. Ты убил нашу малышку, нашу красавицу!

– Миссис Сойерби! На минуточку, пожалуйста, – сказал с иностранным акцентом мужчина в белом халате.

– Я еще не договорила, доктор. Мне нужно высказать ему все это, но он не желает слушать.

– Не здесь и не сейчас, миссис Сойерби. Наберитесь терпения. Джек нездоров, он не может вас слушать. Он не может связно думать, но он вернется в норму со временем, когда отдохнет. Я доктор Каплински. – Он протянул ей руку, но она этого не заметила.

– Но он убил нашего ребенка, – закричала она, и все вокруг замерли и прислушались.

– Это было ужасное несчастье. Ваш ребенок бежал и попал под трактор, – ласковым голосом сказал доктор.

– Откуда вы знаете? Вас там не было. А я была! Он это сделал! – Она дернула Джека за рукав, пытаясь разбудить его и вывести из ступора.

– Пойдемте, – настаивал доктор, – поговорим в другом месте. Джек не слушает. От войны у него осталось много проблем. Ему требуются время и лечение. Мир и покой излечат его душу.

– А как же я? Разве мне не требуется время? Тот кошмар никогда не прекратится, сколько бы мы ни жили. Вот я-то не свихнулась. Кто-то должен остаться на ногах и смотреть за коровами, как бы плохо ни было, – кричала она.

– Это самое лучшее лекарство, миссис Сойерби. Занимайтесь вашими делами день ото дня. Прогоняйте от себя боль. Это тяжело, но я вижу, что вы сильная. Джек не такой, – добавил он. Его черные глаза ласково смотрели на него. Но что он может знать о ее боли?

– Вам-то что? И откуда вы знаете? – усмехнулась она.

– Поверьте мне, я знаю, – сказал доктор. – Присядьте и успокойтесь. Немного подержите его за руку. Хорошо, что вы приехали.

– Нет, я не хочу. Он должен сам справиться с этим. Мне нужно успеть на автобус, потом на поезд. Я приехала посмотреть, как он тут, и теперь мне все ясно. Он может торчать тут сколько захочет, мне наплевать. – Миррен встала, надела пальто и пошла к двери.

– Постойте, постойте… Нужно отпереть… – Она вежливо ждала, когда ключ повернулся в замке, и вздрогнула при этом звуке.

– Джек, возьми себя в руки, иначе я больше не приеду, – проорала она напоследок и помчалась по коридору, вне себя от возмущения. Как все несправедливо! Как он смеет так распускаться! Тряпка! И она еще должна с этим мириться? Гнев кипел в ней. Она замерзла и хотела пить.

Пытаясь успокоиться, она присела на скамью в парке. Что ж… Он там. Рядом с ним доктор с ласковым голосом. Понимающий… А до нее никому нет дела. Она поискала в сумке носовой платок и наткнулась на бутылку виски. Какая трата денег и карточек, причина всех их бед! Вот она увидит дядю Тома и все ему выскажет!

Она подняла стеклянную бутылку. На солнце блеснула янтарная жидкость. Интересно, какая же она на вкус, эта «влага жизни»? Улыбнувшись, она из интереса отвинтила крышку, понюхала горлышко и увидела своего отца. Уже собралась вылить виски на землю, но остановилась и сделала маленький глоточек. Ей обожгло горло.

– Господи, и они еще платят за это деньги? – Она глотнула еще, чтобы согреться. Сунула бутылку в сумку, а потом пила по глоточку всю обратную дорогу.

К тому времени, когда поезд остановился на станции Уиндебанк, она чувствовала себя лучше, спокойнее и даже слегка порозовела. Ведь она побывала у Джека и помирилась с ним. Все будут довольны, а больше всех Бен. В последнее время он стал какой-то скрытный. Возможно, он завел себе подружку, только непонятно, зачем он таскает с собой рюкзак с инструментами. Впрочем, ее это не касается. Впервые за много недель ей было ни до чего, и она спала как убитая.

Может быть, день, потраченный на поездку к Джеку, оказался тем временем, которое ей требовалось, чтобы отрешиться от этой проклятой фермы.

Поездки к Джеку, кажется, шли Миррен на пользу, думал Бен, берясь за долгую работу – ремонт крыши в «Крае Света». Он снял сгнившую обрешетку и приволок с фермы старые, но крепкие доски от сарая. Разложил по порядку все блоки из песчаника, чтобы потом вернуть их на крышу. Ему помогал Том, и Бен просил его никому не рассказывать про то, что они ремонтируют старый дом. Пусть это будет сюрпризом для Джека и Миррен.

На ферме работал новый пленный, Дитер Клозе, сам из крестьян, поэтому все умел. Но скоро он должен был вернуться в Германию.

По словам Флорри, Джек все еще не разговаривал, но теперь узнавал жену и мать, когда они его навещали. Миррен возвращалась в хорошем настроении и с энергией бралась за работу. Трудно сказать, но что-то в ней изменилось; она была полна сил, однако потом снова делалась усталой и раздражительной – сказывалось напряжение последних месяцев.

Флорри как-то шепнула по секрету, что Джеку прописали электрошоковую терапию, новомодное средство, которое должно вывести его из летаргии. На его голову положат специальные подушечки и пропустят через них ток, который вызовет судорогу в его мозге. Доктор заверил их, что это безопасно и, возможно, поставит его на ноги. У Бена такое лечение вызывало ужас.

Миррен почти не рассказывала о своих поездках. Иногда она задерживалась и ходила в кино. Никто не упрекал ее, но она, казалось, утратила интерес к хозяйству. В последнее время она часто просыпала, поначалу ходила сонная и лишь после чая взбадривалась и была готова начать день.

Никто не видел, чтобы Миррен поднималась к «Краю Света», и она даже не подозревала о сюрпризе, который ей готовят. Дитеру было велено под любым предлогом помешать ей, если он увидит, что она направится в ту сторону.

Война закончилась, но инструкций для фермеров стало еще больше, не отменили и карточки, так как давала о себе знать нехватка продовольствия и людских ресурсов. Бен на время отложил свои планы – пока было не время уезжать из долины.

Он по-прежнему сотрудничал с «Молодыми фермерами» и вернулся под крылышко преданной Лорны, которая преподавала в деревенской школе. Они вместе ходили на прогулки и на танцы. Она помогала ему подготовить овец к конкурсу в Риблхеде, вычесывала их и приводила в порядок, когда Миррен забыла послать вовремя заявку. Она была хорошей компанией, и Бен забывал про свои тревоги, когда она была рядом и болтала о всякой чепухе.

Вся долина знала про их недавнюю трагедию и спрашивала про Джека. Что можно было сказать, разве что о медленном выздоровлении? Бен чувствовал, что обязан до своего отъезда улучшить настроение в семье, поэтому и торопился закончить свой секретный проект. Он не навещал Джека – знал, что не будет желанным посетителем.

За несколько недель «Край Света» преобразился; появились большая жилая комната с кладовой и кухней, лестница, ведущая в две спальни. Весь верхний этаж был облицован деревянными панелями неизвестного происхождения. Материалов не хватало, поэтому их где-то и каким-то образом добывали, и лишних вопросов лучше было не задавать.