Итак, кроме военных карт на столе перед ним в те послеполуденные часы лежал последний том книги Гиббона «Падение и крах Римской империи» в германском издании, несколько схем и рисунков Царьграда, иллюстрировавших состояние города до и после захвата его турками. Здесь были:

Byzantium nunc Constantinopolis – план, отпечатанный между 1566 и 1574 гг., издание Lorentz&Keil, Libraries de S. M. I. Le Sultan.

The Delineation of Constantinople as it stood in the Year 1422 before it fell under the dominion of the Turks. From Du Fresne Lib. 1. p. 1.

Constantinopol – немецкое недатированное издание, которое дает представление о Царьграде до его завоевания турками.

Из этой немецкой книги и еще одного, раскрашенного вручную, анонимного издания господин майор Цикинджал перерисовал в одну из своих тетрадей те знаки, которые были на всех городских башнях византийского Царьграда:

Под этим рисунком был его комментарий: «На всех царьградских башнях изображен щит с четырьмя буквами „С“, смотрящими в разные стороны по сторонам креста, то есть элементы сербского герба. Не потому ли, что последний византийский император был по происхождению…»

Это были последние слова, которые записал господин майор Цикинджал. На следующий день был получен приказ выступать, а вскоре завязался бой, в котором на моих глазах господина майора скосила пуля. Он был похоронен там же, на том месте, где пал, и его могилу и сегодня можно увидеть, над ней стоит военный крест армии, которой больше не существует. Он погиб в государстве, которого больше нет, и могила его сейчас находится в совсем другой стране. Над ней и по сей день еще живо то дерево, под которым он был похоронен. Каждое лето оно покрывается красными вишнями, прозрачными, словно они стеклянные… Если мадемуазель Эуфразия захочет посетить могилу своего отца, я, несмотря на мои годы, готов сопроводить ее на это место…

Ввиду того что все вещи и бумаги господина Цикинджала остались у меня, я нашел в его записях одно странное замечание, которое считаю уместным привести и в этом письме. Дело в том, что ваш отец в детстве видел во сне, что кто-то шепчет ему в ухо молитву. Он вспомнил эту молитву и записал ее, а я взял на себя смелость переписать ее на табличку, которую прикрепил к кресту над его могилой. Вот эта молитва:

После того как Эрланген отправился на каторгу за убийство госпожи Маркезины Андросович-Лемпицкой, а Александр Клозевиц, в соответствии с решением суда, полностью выплатил денежную компенсацию за незаконно присвоенную прибыль в пользу наследницы покойной госпожи Лемпицкой, оба этих дела могли считаться закрытыми.

Однако господин старший следователь Эуген Строс был не тот человек, который всю ночь спит на одной подушке. Подушек у него было по меньшей мере три. Поэтому господин Эуген Строс заносил в свой дневник, который служил ему своего рода собственным неофициальным протоколом следствия, некоторые сведения и факты, связанные с делами, официально давно закрытыми. В частности, его особое внимание привлекли два случая: убийство Исайи Круза на ипподроме, которое по-прежнему оставалось нераскрытым, и дело Лемпицкой.

Свои заметки господин Строс, как правило, не датировал, поэтому установить их хронологию трудно. Но на одном исключении – фрагменте, снабженном датой, следовало бы остановиться поподробнее. Записи в дневнике господина Строса прерываются еще до окончания тетради, последний фрагмент записан 1 ноября 2003 года, а это, как известно, день гибели господина старшего следователя Эугена Строса. В тот день при попытке произвести арест подозреваемый бросился бежать, следователь Строс схватился за револьвер, но, когда он хотел выстрелить, у него в кармане зазвонил мобильник, а в его спину вонзился нож. Этот нож с большого расстояния бросил кто-то из подельников подозреваемого. Убийца скрылся. Нож был заточен под левую руку, то есть орудовал им левша. В полицейских картотеках было найдено досье на некоего Асура Дадаха, левшу, известного исключительной ловкостью в обращении с холодным оружием, а также тем, что служит он знаменитому боссу городского криминального мира сэру Уинстону, которого, кстати, старший следователь Строс давно пытался вывести на чистую воду. Однако расследование в этом направлении результатов не дало, никаких улик против Асура Дадаха обнаружено не было.

Следует добавить, что заметки из Голубой тетради свидетельствуют о том, что старшему следователю Стросу при жизни не удалось внести ясность в обстоятельства, связанные с делом «Лемпицка & Со», как он его называл.

И наконец, отметим, что после смерти Эугена Строса произошли некоторые события, имеющие отношение к этому делу. После убийства председателя правления леди Хехт в банке «Plus-quam city» был избран новый состав правления, которое возглавил господин Ишигуми, японский предприниматель с чарующей улыбкой «ценой в пятьдесят долларов». Кроме того, была ограблена сейфовая ячейка Лемпицкой в том же банке «Plusquam city» и было совершено еще одно убийство, в августе 2005 года. Жертвой его стал человек, которого охраняли как никого другого в городе, это был упоминавшийся ранее сэр Уинстон. На шее Уинстона обнаружили двенадцать синяков, оставшихся от душивших его пальцев. Складывалось впечатление, что у того, кто совершил это преступление, на одной руке было семь пальцев. Старший следователь Строс, кстати, в одной из записей Голубой тетради отмечает, что видел на мадемуазель Клозевиц странные перчатки: левая была рассчитана на семь пальцев, а правая, обычная, на пять, и что предстоящее следствие по делу об убийстве сэра Уинстона должно учесть это обстоятельство.

Дата смерти сэра Уинстона в августе 2005 года невероятным образом предсказана в дневниковой записи господина старшего следователя Строса, которая была сделана им еще в 2003 году, поэтому она приводится здесь целиком. Итак, Эуген Строс написал об этом следующее: