Забираясь на сиденье перед стойкой, похожее на куриный насест, я глянул в зеркало на стене напротив нас и, к собственному изумлению, не увидел там того, что ожидал, а ожидал я увидеть отражение Алексы в облике мадемуазель Сандры с веером в волосах. Женская составляющая его андрогинной природы в этот день здесь явно не присутствовала. Зеркало недвусмысленно отображало только его обритую голову и лицо с серьгой в брови.

– Вечно я забываю, что мне нужно порасспросить вас кое о чем, имеющем отношение к вашим профессиональным занятиям, которые, честно говоря, все-таки не вполне мне понятны. Суд, как мы знаем, в целом признал вашу деятельность совершенно безукоризненной, за исключением одного случайного нарушения; подтверждено, что вы регулярно платите все налоги, да, собственно, я и не собирался расспрашивать вас о делах, связанных со следствием. Меня интересует следующее: бывает ли так, что специфика вашего непростого ремесла заставляет вас прибегать к… как бы это выразиться, уловкам, мистификациям, ухищрениям или игре с роком?

– А как же! – ответил Клозевиц. – Такое просто неизбежно.

– И как же вы это делаете?

– Вот, приведу вам один пример. Дистели в своем сне через Пушкина искал дьявола, чтобы тот предсказал ему, как и когда он умрет. Но ни один дьявол не бывает дьяволом постоянно, так сказать, ежедневно. Дьявол бывает дьяволом только в свой день рождения, то есть в «день зверя», который случается каждый 666-й день. До и после этого дня он даже не помнит, что он дьявол… Теперь смотрите, чтобы ясновельможная пани Марина Сандомирская смогла предсказать во сне Дистели, как умрет Пушкин (другими словами, как умрет сам Дистели), нужно было, чтобы Дистели этот сон приснился точно в тот день, вернее, в ту ночь, когда Сандомирская находится в «активном состоянии», то есть является дьяволом. Во все другие дни она просто обычная красивая женщина, которая просто ничего бы не поняла из того, о чем спрашивают ее Пушкин и Дистели, а уж тем более не смогла бы ничего предсказать. Не менее трудно было устроить и другое, а именно: чтобы пани Марина Сандомирская оказалась во сне Лемпицкой именно в тот момент, когда ее дьявольская природа действенна и в силу этого она была бы способна предсказать своему двойнику из сна, Цикинджалу, и самой Лемпицкой, когда и как они умрут…

– Невероятно! Но откуда же вам все это известно? – спросил я.

– По правде говоря, и я далеко не каждый день знаю то, что знаю. Вчера, например, я вообще не сумел бы вам объяснить то, что объясняю сегодня; завтра, видимо, тоже не смогу… Вы случайно встретили меня именно сегодня, тогда, когда у меня все это, так сказать, под рукой… Но сегодня мой день рождения, а удался он далеко не лучшим образом.

– Поздравляю, но, простите, что именно вам сегодня не удалось?

– Сегодня мне не удалось рассчитаться кое с кем, кто давно угрожает мне. С такими я обычно свожу счеты как раз в день своего рождения. Но сегодня, вместо того чтобы заняться им, пришлось обратиться к более важным делам. А теперь уже скоро полночь и для такого дела слишком поздно.

– Чем же вам угрожает этот некто?

– Обещает отрезать палец.

– Господи, да кто же он такой?

– Нет нужды беспокоиться об этом еще и вам, господин старший следователь. У меня еще будет шанс с ним рассчитаться. Терпеть не могу, когда меня снова и снова шантажируют.

– Что же, вы, господин Клозевиц, заявляете о намерении совершить убийство?

– Да. Я даже скажу вам, когда это произойдет.

Клозевиц уставился в потолок, подсчитывая что-то на пальцах.

– Это случится ровно через 666 дней, то есть я убью его в один из дней августа 2005 года.

Клозевиц допил свой бокал с «Кровью буйвола» и пошел в туалет. Я поспешил за ним, надеясь, что смогу и там продолжить столь заинтересовавший меня разговор, признаться, несколько необычный для подобных мест. Но стоило мне увидеть его, как я окаменел, а он расхохотался. Клозевиц мочился кровью, и писсуар перед ним был весь забрызган красными каплями.

Первым делом я подумал: чему тут смеяться, когда писаешь кровью?.. Если только… это… если только это не его кровь, а «Кровь буйвола»?

Тут он так поперчил меня взглядом, что я сломя голову бросился вон из этого кафе…