Брайан застонал. Он провел рукой по волосам, взъерошив их еще сильнее.

– Вот знаю же, что не надо мне вам говорить и что я об этом еще пожалею! – вздохнул он.

Он еще раз стукнул по крыше машины, на этот раз в качестве прощания.

– Твоя мать.

* * *

Зоя сползла по сиденью вниз. Настроение у нее стремительно ухудшалось. Приближалось скопление черных туч. Они были похожи на брюхо огромного космического корабля.

– Тебе надо позвонить маме, – негромко сказала Вэл.

– Угу, – согласилась Зоя. – Но можно мы просто посидим секунду?

– Сколько хочешь, – отозвалась Вэл. – Могу сидеть тут вечно, если надо. Буду сидеть, пока машину не утащат на свалку. Отправлюсь с тобой в уплотнитель отходов, если понадобится.

– Спасибо, – сказала Зоя.

– Вообще-то я предпочла бы обойтись без уплотнителя отходов, – уточнила Вэл.

Зоя невольно засмеялась.

– Хочешь узнать кое-что странное? – спросила она.

– Конечно, – ответила Вэл. – Мы знакомы?

– Когда полисмены пришли говорить с нами насчет Стэна, – сказала Зоя, – я сказала что-то про то, что они идиоты и так и не достали папино тело из пещеры. А мама посмотрела на меня с таким видом, типа: «Не нужно все это ворошить!» Теперь я понимаю почему: потому что она велела им его там оставить. Потому что была рада, что он погиб.

– Может, была какая-то другая причина, – предположила Вэл.

– Типа какая?

Вэл нахмурилась и скривила губы.

– Ничего не придумывается, – призналась она.

Когда Зоя собралась звонить маме, Вэл вылезла из машины, чтобы ей не мешать. Перед этим она ободряюще ткнула Зою в плечо.

Зоя проводила Вэл взглядом до дверей секонд-хенда на другой стороне улицы и только потом начала звонить. Даже сигнал звонка показался ей дерганым. Мать не отвечала целую вечность.

– Зоя, в чем дело? У тебя все нормально? Я работаю, – сказала она.

Первые тяжелые капли дождя застучали по ветровому стеклу.

– Зоя! Ты меня слышишь? Что случилось?

Зоя заговорила – жестко, чтобы не расплакаться.

– Случилось то, что ты сказала полиции не доставать папино тело, – сказала она. – А это совершенно ненормально. И ты мне врала насчет этого.

Молчание затянулось. Зоя ждала. До нее доносились обычные звуки спа: звяканье дверного колокольчика, писк кассового аппарата, шарканье купальных шлепанцев по полу.

– Послушай, это долгий разговор, – сказала наконец ее мать. – И прямо сейчас я его вести не могу. Тут люди требуют вернуть им деньги, потому что не хотят сидеть на улице под дождем… словно это я дождь устроила.

Зоя передвинулась на водительское сиденье и включила «дворники», чтобы смотреть на улицу. Дождь уже разошелся и стучал по крыше, словно камушки.

– Мне наплевать, насколько это долгий разговор, – заявила она матери. – Я хочу, чтобы он состоялся немедленно.

На другой стороне улицы Вэл махала ей рукой за витриной магазинчика. Она примерила красный замшевый пиджак и хотела узнать Зоино мнение. Зоя передернула плечами, изображая отвращение. Красный цвет совершенно не сочетался с оранжевыми прядями в волосах Вэл.

– Я просила полицию оставить его там, потому что не хотела, чтобы погиб еще кто-то, – сказала Зоина мама. – Вот это и есть правда.

Зоя обдумала услышанное.

– Несешь чушь, – буркнула она.

– Зоя!

– Извини, но это так. Может, это часть правды, но определенно далеко не вся.

– Тогда скажи мне, – парировала мать, – зачем мне было это делать?

– Из-за всего того, что ты мне рассказала про него и Стэна, – ответила Зоя. – Потому что папа вечно пропадал. Потому что он стал «разочарованием», или как ты его там называла. Потому что ты его ненавидела.

– Ты не права, – возразила ее мать. – Я никогда, вообще никогда не ненавидела твоего отца. Я не прожила бы двадцать лет с человеком, если бы его не любила. Хотя бы потому, что не захотела бы подавать такой пример вам с Джоной. Попробуй угадать.

– Мне надоело угадывать, – возмутилась Зоя. – Еще до ухода Икса я сказала тебе, что хочу все знать.

– А я тебе ответила, что не хочешь.

Наступило новое молчание: тупик.

– Послушай, – заговорила мать, – кое с чем я еще разбираюсь. Есть вещи, которые я твоему отцу еще не простила. Я пока не готова обо всем этом говорить – и, по-моему, ты не готова это слышать. Извини.

Вэл снова появилась в витрине. Она держала в руках просто громадного пластмассового скунса. «А это тебе как?»

Зоя засмеялась – беззвучно, чтобы мама не услышала.

Проехавшая мимо машина облила все стекла слякотью. Мать ждала, чтобы она что-нибудь сказала.

Зоя не готова была ее простить. Не готова, и все тут.

– Знаешь что? – сказала она наконец. – Мне не очень-то интересно, как ты относилась к папе. Мы с Джоной его любили, хоть он порой и был козлом. – Помолчав, она добавила: – Я предупредила полицию и теперь предупреждаю тебя. Папа обучил меня спелеологии. Что, по-твоему, это значит? Это значит, что я знаю, как его забрать.

* * *

Вэл побежала к машине под дождем. Она оказалась на середине улицы, и когда недовольный водитель грузовика ей погудел, она в ответ сделала книксен. Забравшись в машину, она вручила Зое пакет. Вэл купила ей в секонд-хенде приз! Его венчала странная золотистая «О».

– Ты победила в конкурсе на лучший пончик! – сообщила Вэл.

Зоя ненадолго вынырнула из уныния, чтобы улыбнуться и принять награду, как положено.

– Я хочу выразить благодарность стольким людям! – проговорила она.

Зоя положила приз на заднее сиденье и завела «Жука-медляка». Двигатель закашлялся при включении, досадуя, что его разбудили, однако скоро они уже ехали по широкому мокрому шоссе к Калиспеллу. Зоя объяснила Вэл, что ей надо сделать еще одну остановку. Им надо повидаться с Далласом. Когда она начала объяснения, Вэл ее прервала.

– Ты хочешь с ним поговорить, потому что он спелеолог, – сказала она. – Ты хочешь, чтобы он потренировал тебя на тот случай, если тебе придется спускаться в Черную слезу. – Помолчав, она добавила: – Привет! Зоя, это же я. Мне ничего объяснять не надо.

Дождь уже утихал. Облака расходились, на небе появилась небольшая голубая прогалина. Зоя почувствовала, что снова начинает дышать. У нее есть план – и к тому же она выиграла конкурс «Лучший пончик». На дороге перед ними ехал громадный пикап с двойными задними колесами и наклейкой на бампере, которая объявляла: «В Монтане тесно! Говорят, в Северной Дакоте славно».

* * *