— Надо же, напасть вздумал! — хмыкнула Дара. — Что ты весь такой прекрасный, просто выполняешь свой служебный долг, а я — отвратительная, мерзкая, глупая девица, совершенно не понимающая, что с государственными делами так не поступают! Избалованная дурочка, ревнующая мужчину, которого, несчастного и прекрасного, подставили! Ах, какая жалость! Как я могла подозревать такого прекрасного, такого безгрешного те…

Геор сгреб ее в охапку и впился в губы поцелуем — право слово, единственный действенный метод, когда надо как-нибудь помягче заткнуть рот женщине. Удивительно, но это помогло. Дараэлла сначала сопротивлялась, но потом, обмякнув в его руках, даже ответила взаимностью, правда, оставила несколько длинных царапин на шее, но ерунда, затянутся.

Адмирал обнял жену покрепче, так, чтобы она случайно не вырвалась из его объятий, и углубил поцелуй. Все же, не следовало уезжать утром — тогда у них мог бы быть отличный…

Дара вдруг вырвалась из его объятий, на всякий случай, для верности, ударила Геора — правда, обошлась без пощечин, просто толкнула ладонью в плечо, — и рванула его за рукав.

— Посмотри, — прошептала она, — ты что с ней сделал?

Геор нехотя обернулся, еще поймав себя на мысли, что это, наверное, провокация, и Дара что-то задумала. Но, очевидно, он переоценил хитрость и коварство своей супруги.

Потому что та с Жанеттой ничего не делала, а леди Остерз все равно валялась на грязном, пыльном полу и только беспомощно подергивала рукой.

Дара стремительно выпуталась из объятий мужа и бросилась к Жанетт. Ненависть по отношению к сопернице, прежде полыхавшая в синих глазах девушки, куда-то исчезла, сменившись серьезностью и холодностью.

— Ты ее целовал или делал что-нибудь еще? — строго спросила она. — Между вами что-то было? Физическая, духовная связь? Ты обещал ей что-нибудь?

— Дара, за кого ты меня принимаешь?! — возмутился Геор. — Я…

— Не надо мне сейчас рассказывать трепетную историю, что я у тебя первая и единственная, а все барышни из борделей, с которыми ты развлекался, не считаются, — зло оборвала его Дараэлла. — Я тебя спрашиваю про эту конкретную девушку.

— Она сама меня поцеловала. Все.

— В губы?

— Да зачем…

— В губы?!

— Да, — недовольно подтвердил Геор. — Я сначала растерялся, потом оттолкнул ее, если тебе угодно. Все.

— Я до обретения магии? Что у тебя с нею было?

— Мама хотела, чтобы я на ней женился. Я не хотел от нее ничего, — пожал плечами Каннингем. — И было бы очень приятно, если бы ты объяснила, что происходит и почему она лежит на земле без сознания.

Дара скривилась и зло поджала губы. Было видно, что ей меньше всего на свете хотелось помогать Жанетт, но, тем не менее, она попыталась поднять девушку с пола. Геор бросился было помогать, но Дара уверенным жестом велела ему стоять в стороне.

— Сделаешь только хуже, — отрезала она, быстрыми, уверенными движениями ослабляя тугую шнуровку и устраивая Жанетт удобнее.

Сейчас леди Остерз выглядела как-то особенно жалко. На фоне растрепанной, дикой Дараэллы с пылающим взглядом, казалось, способным сжечь все, что угодно, она была жалкой, бледной и лишенной всяких жизненных красок. Геор даже поразился, что прежде Жанетт казалась ему симпатичной, хоть и не настолько, чтобы из-за этого терпеть ее и мамины капризы. Если раньше он противился этому союзу только потому, что не желал плясать под дудку Лисандры, то сейчас смотрел на Остерз и не понимал, как девушка могла настолько измениться за тот день, что они не виделись. Или он просто стал воспринимать ее по-другому, увидел то, что Жанетт старательно скрывала — бледную, неинтересную, лишенную ума и мудрости девицу?

А вот Дара, сосредоточенная и явно очень злая, своими размышлениями на тему соперницы не делилась. Она уселась прямо на стол, забыв о приличиях, сжала запястья Жанетт и что-то шептала, потом вскочила, встряхнула ее за плечи, пытаясь привести в чувство, но вновь безуспешно. Дараэлла крутилась вокруг девушки, непонятно откуда взяла воду, опрокинула ее на лицо Остерз, но ничего не получалось.

— Это ужасно, — выдохнула она. — Это просто отвратительно! Ума не приложу, как такое могло произойти…

— О чем ты? — поразился Геор. — Ты знаешь, что с нею случилось?

— Я знаю, что надо держать свои руки и свои губы при себе! — возмутилась Дараэлла. — Она не приходит в себя. Что б я ни делала, это не действует!

— Так может, врача?

Дара взглянула на него, как на умалишенного.

— Геор, — серьезно промолвила она. — Ты помнишь, кто я?

— Моя жена, графиня Каннингем. Горная ведьма, — легко ответил адмирал. — Ну, и немножечко капитан пиратского корабля. Надеюсь, последнее уже нет.

Судя по тому, как Дараэлла закатила глаза, приоритетность оглашения частей ее статуса ее как минимум позабавила.

— Горная ведьма, — выбрала она подходящее из всего этого списка. — Я такое видела.

— Где?

Дара поднялась, оставив Жанетт, словно та была совершенно безнадежна.

— Понимаешь ли… Магия горных ведьм — отличный афродизиак. И голову дурманит, что надо. Ни один мужчина не способен отказать горной ведьме, если она действительно его возжелает. У тебя, соответственно, обратный эффект. Но если перестараться… В общем, если перестараться, — Дара выглядела очень недовольной, — и использовать магии немного больше, чем надо, то можно вогнать человека вот в такое состояние. И привести его в чувство может только специфический ритуал. Потому я и спрашиваю, что ты с нею делал, что у нее случилась передозировка горной магией.

Геор уставился на Дару, словно видел ее впервые.

— Но я говорю тебе правду, — выдохнул он. — Да, она попыталась сама меня поцеловать. Я немного запоздало ее оттолкнул. Это все! Я не использовал по отношению к ней никакую магию!

Дара казалась мрачнее тучи.

— Это-то меня и пугает. Потому что это означает, Геор, что ты опасен.

Каннингем взглянул на нее, потом перевел взгляд на неподвижную Жанетт и севшим от волнения голосом спросил:

— И что теперь нам делать?

— Нам? Мне — ехать вместе с этой дамой к горным ведьмам. Тебе — сидеть в закрытом помещении и ждать моего приезда, желательно — как можно меньше контактировать с женщинами.

Дара попыталась пройти мимо, но Геор поймал ее за руку и рывком притянул к себе.

— Я ничего с нею не делал, — твердо произнес он. — И я не виновен в том, что с нею произошло. Но я не отпущу тебя туда одну! Как ты ее довезешь? Перекинешь через лошадь?

Кажется, Дараэлла собиралась воспротивиться, но вовремя остановилась. Она в последний раз испытывающе посмотрела на Геора, вздохнула и с какой-то очень подозрительной покорностью произнесла: