под землю затягивает. В общем, там с подружкой прятаться не стоит. Туда даже учителя редко заглядывают.

– Но все же заглядывают?

– Ищут, наверное, – пожал плечами недоморф. – Говорят, каждый маг, чтобы стать великим, должен найти недоступную прочим тайну. В Тихом лагере на неведомое наткнуться легко. Вот только уцелеть после встречи трудно. За лагерем в паре миль река. Чтобы смертные с того берега в опасное место не забрели. Вот, пожалуй, и все. Как тебе моя экскурсия?

– Познавательно. Но ногами было бы интереснее.

– Можно и ногами. Но в другой раз, когда перестану при каждом шаге вспоминать о числе костей в моем скелете. – Недоморф поднял лицо к небу, сделал пару глубоких вздохов и добавил: – Зато отсюда ты увидел сразу все, что нужно. Ведь вы с Вантенуа не станете прогуливаться под моим присмотром?

– Слушай, отстань ты от меня со своей Генриеттой! Не собираюсь я с ней гулять!

– Тише, тише, услышат! Я тебя что, заставляю? Не захочешь, так не будешь. За каменной розой, кстати, под плакучей ивой скамейка уютная. Под ветками – как под шатром серебряным.

– Все-таки головой ты стукнулся, Надодух! – Кро решительно поднялся и направился к башне. Под ногами пару раз что-то хрустнуло, но он не обернулся, вошел в стену – и едва не расшиб лоб, упав с высоты в половину роста. – Вот, проклятье!

– Стол пододвигать надо, коли выйти хочется, – посетовал недоморф, приземляясь рядом. – Но тогда к сфинксу не попасть. Да и не так уж часто хочется наверху погулять. В ветер черепица так и норовит из-под ноги выпрыгнуть.

– Отстань, я хочу позаниматься. – Битали уселся за стол, подтянул к себе с края какой-то конспект, открыл. – Какой завтра первый урок?

– Ты чего, обиделся?

– Мне больше делать нечего! Какой завтра первый урок?

– Брось, сосед! Может, я тебе просто завидую. Мне-то никаких свиданий никогда в жизни не светит.

– Ни на что я не обиделся! – закрыл конспект Кро. – Вообще. И если захочу, то буду встречаться с кем угодно. Даже с Генриеттой!

– Вот я тебе и советую скамеечку под ивой якобы случайно найти. Если заранее не знать, ничего не получится.

Битали немного помолчал, пытаясь понять, что же его так сильно раздражало последние минуты? Обидного недоморф и вправду, кажется, ничего не говорил. Оскорбить не пытался. Вот только его намеки на Генриетту почему-то здорово задевали за живое. Причем Кро сам пока что не понимал – почему? Даже за девушку обидно быть не могло – про нее тоже не прозвучало неприятного слова. Но на душе все равно было как-то странно и неловко. Как-то непривычно…

– Ну, ладно, сосед, не сердись. – Недоморф, похоже, начал беспокоиться всерьез. – Извини, коли что не так сказал. Не со зла получилось. Думал, наоборот, подсобить.

– Я не обижаюсь, Надодух, – откинув непонятные ощущения, решительно ответил Битали. – Я на самом деле хочу быть готовым к завтрашнему дню. Лично мне баллы в аттестат лишними не станут.

Первым уроком нового дня стала демонология. Профессор Эления Клеотоу, внешне мало отличимая от учениц курса, с началом урока решительно прошла к столу Кро и Надодуха и присела на его край:

– Тема сегодняшнего дня немного отойдет от нашего плана, мадемуазель и мсье, и будет посвящена демонам воды, о которых мы знаем довольно много, но всегда вспоминаем не вовремя. Так, мсье Сенусерт? Для ученика старшего курса прыгать в окно при появлении даже такого опасного существа, как гаруфер, по меньшей мере странно.

– А он как гаруфера увидел, так мозги от страха разом отшибло! – громко сообщил Арно Дожар, и по классу пробежал смешок.

– Ты бы лучше заткнулся! – вскинулся Надодух.

– Что такое, недочеловек? Ты чувствуешь себя оскорбленным?

Надодух скрипнул зубами, но промолчал.

– Тишина у меня на уроке! – вместо него повысила голос профессор Клеотоу. – Итак, мсье Сенусерт, ученик старшего курса должен иметь об обитателях воды некоторое представление. Не поделитесь своими знаниями?

– Ну-у… – неуверенно протянул недоморф. – Обитатели вод делятся на живых, полуживых, неживых и демонов. Живые – это рыбы, раки, насекомые.

– Я слушаю, слушаю, – кивнула профессор.

– Полуживые – это пиявки, гаруферы, черви, костегрызы… – продолжил бубнить Надодух. – Неживые, они же низшие духи, – это русалки, навьи, водяные, болотники. Демоны, они же высшие духи, – это хозяйки рек и озер, омутники и более сильные демоны, которые единичны, и способы их порабощения необходимо вырабатывать индивидуально. К тому же, многие из них пребывают в мире духов и попадают к нам либо по вызову, либо на краткий срок и могут быть совершенно неизвестны по своей силе и уязвимым местам.

– Вполне терпимое знание материала, – подбодрила его Эления Клеотоу. – И как с ними бороться?

– Чтобы поработить низшего демона, достаточно завладеть любой его вещью. Большинство русалок имеют гребни и украшения, навьи нередко сохраняют остатки одежды, водяные имеют пояса и шапки. Кроме того, если неожиданно напасть на любого из низших демонов и одолеть его в обычной борьбе, то он становится послушным слугой победителя исходя из присущего магическим существам чувства справедливости.

– Дальше.

– Высших духов нужно сковывать специальными заклятиями.

– Дальше.

– Полуживых нужно убивать… – Недоморф немного помолчал. – А живых и вовсе можно есть.

По аудитории опять прокатился смешок.

– Все? И как с подобным знанием вы станете бороться с неизвестным водяным существом?

– Все водяные твари теряют силу, оказавшись вне воды! – не выдержав, вмешался Битали. – Погибают не сразу, но магических способностей лишаются почти все.

– Почему же вы не лишили гаруфера доступа к воде, вместо того чтобы сразу улепетывать? – Учительница поставила локоть на стол и оперлась подбородком на руку.

– Мы зажгли очаг! – вспомнил Надодух.

– А свечечку вы ему не подержали? – опять хихикнул Дожар.

– Заткнись, чучело! – на этот раз огрызнулся Битали. – Ты бы от вида гаруфера штаны две недели отстирать не мог!

– Что ты сказал, безродный бродяжка?! – вскочил молодой граф.

– Ты еще и соображаешь с трудом? – вскинул брови Кро. – Я назвал тебя скудоумным трусом. Теперь понятно?

– Ты меня оскорбил! – ткнул пальцем в Битали Арно Дожар.

– А ну, тишина в классе! – полуобернулась учительница, и Битали на миг показалось, что лицо ее изменилось до неузнаваемости: кожа почернела, все черты заострились, глаза стали круглыми и бесцветными, из-за верхней и нижней губ навстречу друг другу высунулись коричневые клыки длиной с мизинец. Наваждение появилось и пропало – но вот голос «девушки» грохотнул так, что на шкафу упали два подсвечника, взметнулись в воздух пергаменты на полках, слетели на пол несколько конспектов. Всего секунда, не более, и свою просьбу профессор Клеотоу закончила самым елейным голоском: – На перемене свои споры продолжите.

– Убью, гусар, – одними губами пообещал Дожар и опустился на