трогают свои вульвы. Смена каждого подгузника — это борьба. Куклы удивляют матерей своей силой и изобретательностью. Кукла матери-подростка хватает банку с кремом от сыпи и кидает в миз Руссо, которая в этот момент проходит мимо. Банка ударяет миз Руссо в грудь. Кукла смеется. Мать-подросток смеется.

Кукла Линды подражает кукле матери-подростка и поражает миз Руссо в спину.

Фрида закрывает рот рукой. Ее глаза слезятся, она умирает от смеха. Она поднимает взгляд и видит, что Бет тоже едва сдерживает смех. Миз Каури смотрит на них. Миз Руссо говорит матери-подростку и Линде, чтобы они заставили своих кукол извиниться.

Их куклы ничуть не раскаиваются. Они хихикают, хлопают в ладоши, смеются горловым смехом, который рождается где-то в глубине их электронных схем, словно их кто-то щекочет.

Фрида успевает вовремя выхватить банку из рук Эммануэль.

— Мы ничем не бросаемся, — говорит она.

Инструкторов можно было бы до смерти забросать банками с кремом. Если бы их бросали матери, то силы удара могло бы хватить. Они должны это сделать ради Лукреции.

Подгузники меняют каждые полчаса. После каждой замены инструкторы отключают куклу, несут ее в комнату оборудования на замену жидкости, берут их сразу по две, держа горизонтально, словно это садовые украшения или буханки хлеба. Последствия для кукол ужасны. Их попки становятся крапчатыми и красными. Они морщатся, когда идут. Речь матерей почти не слышна за плачем.

В других классах кукол приучают к горшку и отучают мочиться в кровати. Матери за едой рыдают, рассказывая об этом. Матери с младенцами и детьми, начинающими ходить, вынуждены надевать защитные очки. Брызги не только раздражают, они еще и опасны. Одной из одноклассниц Роксаны синяя жидкость попала в рот, и ей пришлось идти в амбулаторию.

* * *

Праздник проходит приятно. На следующий вечер после скромного рождественского обеда матери собираются на лестнице «Кемпа» и слушают, как трио белых женщин средних лет поет рождественские гимны. Их гармоничное пение говорит о певческой подготовке. «Тихая ночь», «Маленький барабанщик», «На Рождество мне нужен только ты». Особенно трогает их исполнение «Эдельвейса».

Фрида сидит между Роксаной и матерью-подростком. Они мурлычут себе под нос и раскачиваются. Все вместе подпевают, когда доходит до слов «Благослови навечно мою родную землю». Фрида тоже знает только эту строку. Музыкальный терапевт ставила эту песню у смертного одра ее бабушки.

Она обводит взглядом множество лиц, воображает всех их девочками, застенчивыми и печальными, в одежде, которую не они выбирали, с волосами, сколотыми сзади в пучок или связанными бантиком. Они ждут, кипят, воображают себя на свободе. Фриде не хватает материнского смеха, кулинарных изысков отца. Гарриет. На прошлое Рождество Гарриет тоже была с Гастом.

* * *

Чтобы дать попкам кукол время зажить, они на несколько дней раньше плана начинают курс по приучению ребенка к дневному сну. В классе появляются кроватки и кресла-качалки. У кукол каждый час должен быть короткий сон. В начале обучения матери должны укладывать детей за десять минут. В средней фазе матерям должно хватать пяти минут. В продвинутой — куклы должны засыпать за две минуты, а то и меньше.

— Они должны отключаться, как свет, — миз Руссо щелкает пальцами.

Обучение укладыванию спать напоминает Фриде игру «ударь крота». Она просит Эммануэль обратить внимание на время. «Время сна. Что мы делаем в это время? Отдыхаем. Тебе очень хочется уснуть».

У Эммануэль на этот счет другое мнение.

Фрида забывает, какая у Гарриет кожа на ощупь. Забывает ее булькающий, слюнявый смех. Идеальный изгиб ее лба. Форму ее кудряшек.

Наступает канун Нового года. В прошлом году Гаст и Сюзанна заскочили к ней по пути на вечеринку. Гаст хотел уложить дочку спать.

Фрида никогда не отказывала ему в таких просьбах, нередко неожиданных. Она помнит, что, пока Гаст был наверху с Гарриет, Сюзанна наклонилась и обняла ее, помнит, что Сюзанна рассматривала ее книжный шкаф. На новой возлюбленной Гаста было атласное платье с низким вырезом, бархатная ленточка на шее.

Сюзанна предложила встречаться иногда за чашечкой кофе, только вдвоем. «Я хочу, чтобы мы были друзьями, — сказала она. — Гаст всегда так хорошо отзывается о тебе. Я хочу, чтобы ты знала, Фрида: я считаю тебя очень смелой. Мы говорили об этом. Я восхищаюсь твоей силой».

Фрида помнит, как смотрела на ленту на изящной шее Сюзанны. Как ей хотелось, чтобы мрачные сказки сбывались. Затянуть ленту, чтобы Сюзанна потеряла голову.

* * *

На следующей неделе Фрида узнает, что Гарриет похудела. Ее щечки впали. Сюзанна убрала углеводы из рациона, заменила их овощами, постными белками и жирами. Они исключили глютен. Первое, что Сюзанна делает со всеми своими клиентами, это исключает все мучное. У всех в той или иной степени есть непереносимость мучного. От мучного пучит. После праздников всех пучит.

Видения безголовой Сюзанны возвращаются. В начале января школа записала слова Фриды: «Как ты смеешь! Ей не нужен детокс! Она только ходить начинает!» Консультировались ли они с педиатром? Как Гаст это допустил? От Гаста никакого проку. Он сказал, что у Гарриет болел живот. А теперь пищеварение улучшилось. Они все теперь чувствуют себя лучше, когда стали питаться правильно.

Психолог решила, что реакция Фриды была чрезмерной. Ее тон неуважителен. Ее ярость неоправданна.

— Ваша дочь меняется, — сказала психолог. — Это одновременно радостный и печальный опыт для всех родителей. Вы должны смириться с этим.

В конечном счете все дети теряют пухлость щек. У Гарриет, возможно, скачок роста. Наверное, она стала активнее. Как Фрида может использовать такие выражения, как «морить голодом»? Гаст и Сюзанна никогда не причинят никакого вреда Гарриет. Фрида разговаривает с дочкой всего несколько минут в неделю.

— Насколько хорошо вы осведомлены о ее нынешней жизни? — спросила психолог.

Фрида знает: она ничего не выдумывает. Гарриет прекрасно переваривает мучное, чудному животику и щечкам худеть еще рано. Усваивает глютен. Она хотела сказать психологу, что у Гарриет такие щечки с самого рождения, что ее округлое лицо определяет ее расовую принадлежность, делает более похожей на китаянку. Такую, как Фрида. Как мать Фриды.

Во время дневного сна ее воображение разыгрывается. Она представляет себе, как Гарриет просит хлеба, а ей не дают. Гарриет превращается в ребенка, страдающего от голода: кожа да кости. Сюзанна замедлит рост Гарриет, развитие ее мозга, вызовет у Гарриет пищеварительные нарушения, научит Гарриет ненавидеть себя, прежде чем та научится говорить предложениями. Ненависть к самой себе может развить у Гарриет суицидальные наклонности еще до достижения ею подросткового возраста. Суицидальные наклонности могут привести к тому, что Гарриет будет резать себя. Почему она не может подать жалобу на Сюзанну? Это Сюзанна