— Осталось всего два дня, — вставила Гейл. — Как думаешь, бабушка, ты сможешь поехать?

Гейл сидела по другую сторону кровати и старательно избегала смотреть на Ланса. Полли Пемблтон поглядывала на них по очереди поверх стакана, который держала в руках.

— Мы сможем приехать утром Рождества, если получится, Ланс. Я думаю, что на празднование одного дня будет достаточно. Я хотела бы вернуться на ночь домой.

Он пожал плечами:

— Ну, если вы так хотите. Я надеялся, что вы погостите подольше. День рождения моей мачехи в сочельник, она устраивает небольшую вечеринку.

— Правда? Вы не говорили нам раньше. Нехороший мальчик! — бодро воскликнула Полли Пемблтон. — Тогда мы приедем в сочельник. Гейл поведет автомобиль.

После визита Ланса Полли Пемблтон чувствовала себя чудесно и, казалось, с нетерпением ожидала вечеринки по случаю дня рождения Лауры. Гейл съездила в Лондон, чтобы накупить подарков для Лауры ван Элдин.

В утро сочельника Гейл, проснувшись, увидела в окне спальни тихо кружащиеся снежинки. В сердце ее зародилась надежда, что начавшийся снегопад перекроет дорогу к «Башням ван Элдинов» и они никуда не поедут. Гейл боялась оставаться надолго в гостях у Ланса. Она понимала, что больше так продолжаться не может, но ей хотелось, чтобы бабушка выздоровела прежде, чем начнется бракоразводный процесс.

Когда они завтракали, выглянуло солнце, осветившее покров из снега, и он заблестел как сверкающее белое одеяло. К ленчу солнце пригрело настолько, что снег стал таять и остался только в редких местах, где его слой был потолще.

В пять часов они были готовы и стояли уже с пальто в руках, а Гейл доставала ключи от машины, когда послышался шум мотора подъезжающего автомобиля. По внутреннему трепету она догадалась, что это Ланс. И не ошиблась. Он шел к ним в красивом вечернем костюме, сияя улыбкой. Трепет Гейл перешел в панику, но ее бабушка не заметила перемены в девушке и удивленно и радостно воскликнула:

— Ну, Ланс! Гейл хотела управиться и без вашей помощи!

Аккуратно он снял пальто со спинки стула и закутал худые плечи Полли Пемблтон.

— Я подумал, что в просторном автомобиле вам будет удобнее, — сказал он, подавая ей руку.

Затем он вернулся забрать пакеты с подарками и свободной рукой прихватил Мисти. Гейл последовала за ним. Мисти и подарки были размещены на заднем сиденье, Гейл уселась рядом с ними. Она устало закрыла глаза, когда машина тронулась. Ей надо отдохнуть, чтобы выкроить время в течение вечера и начать разговор о расторжении их брака. Волнения по поводу бабушки отложили решение этого вопроса, но внезапное появление Ланса и то опустошение, которое оно принесло в ее спокойное существование, убедили Гейл, что время не ждет. Пора ей вырваться на свободу и обрести покой.

«Башни ван Элдинов» словно сошли с рождественской открытки. Дом был усыпан снегом. Лаура стояла в дверях на фоне огромной, сияющей огнями рождественской елки и приветствовала гостей. Она расцеловала всех, любезно приняла их подарки и засмеялась, когда Мисти, узнав ее, залаяла. Взяв пальто, она спросила Полли Пемблтон о самочувствии, проводила пришедших в зал и оставила, чтобы встретить других гостей.

Они были представлены одной паре, американским друзьям Лауры, которые вели оживленную беседу с сэром Бонаром и Джудит. Затем Ланс принес им бокалы с фруктовыми коктейлями, немного спустя они опять оказались в обществе Лауры ван Элдин. На праздничном обеде Гейл пришлось занять место между Лансом и его мачехой. Джудит села справа от него. Ее бабушка расположилась по другую сторону стола рядом с сэром Бонаром. Во время обеда Гейл скрывала свои расстроенные чувства под радушной улыбкой и приятным обхождением со всеми, даже когда сам Ланс обращался к ней, что случалось нечасто.

Позже в зале она старалась держаться подальше от Ланса, но, несмотря на это, не переставала следить за ним. Он смеялся и шутил с Джудит, говорил с бабушкой и много курил вместе с сэром Бонаром и американской парой. Когда он внезапно вышел из комнаты, чтобы привести новых гостей, ее взгляд был прикован к двери — так она ожидала его возвращения.

Судорога боли пересекла ее лицо при мысли о том, что Ланс все еще считает ее испорченной, избалованной отцом девчонкой. Он неоднократно пытался перевоспитать ее и в последний раз на эту тему говорил с ней в день смерти дедушки. Его безразличие с тех пор означало, что то была его заключительная попытка, поскольку он, казалось, не повторял больше воспитательных бесед, считая это бесполезным.

Один раз он возвратился, держа в руках какие-то бумаги, и, когда их глаза встретились, она первая потупила взор.

Вечер проходил отлично. Полли Пемблтон и сэр Бонар беседовали, довольные общением друг с другом. Предоставленная самой себе, что ее даже устраивало, Гейл стала озираться в поисках Мисти: ее пора было выгулять в саду. С тревогой она обнаружила, что собачонки нет в комнате, хотя до этого она видела ее именно здесь.

— Поищи в библиотеке, — предложила Лаура. — Она могла убежать туда, когда Ланс в последний раз выходил.

Гейл зашла в библиотеку и включила свет. Закрыв дверь, она осматривала комнату и вздрогнула, когда кто-то поднялся со стула за ее спиной.

— Ищете кого-то? — лениво спросил Ланс.

Сердце заколотилось в ее груди.

— Как вы испугали меня!

— Моя внешность обычно приводит в трепет, — сказал он весело. — Не знаю почему.

Ланс занял позицию между нею и дверью, словно был готов атаковать, как сторожевой пес, если она сделает хоть шаг. От страха Гейл растеряла все свое остроумие. Наступила тревожная минута, и Гейл попятилась.

— Вы можете не бояться меня, моя девочка, — сказал он ласково. — Зачем вы старались показать мне, будто увлечены полковником?

Она покачала головой:

— Это вам самому пришло в голову.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он стал медленно приближаться к ней. Он неуклонно надвигался на нее, и с отчаянием Гейл подумала, что Мисти теперь не сможет ее защитить.

— Но вы не объяснили мне, что были похищены шейхом, а мистер Шеард спас вас.

— Вы не поверили бы моим объяснениям, — вымолвила она, чувствуя предательскую стену позади себя.

Когда он остановился совсем рядом с ней, то посмотрел со знакомым негодованием.

— Это была не единственная причина. Была и другая. Какая?

Гейл судорожно выдохнула:

— Это легкий путь к разводу. Вы ведь хотели избавиться от меня.

Он глядел ей в глаза несколько долгих секунд, а потом спокойно проговорил:

— Кто вам сказал, что я хочу избавиться от вас?

— Вы сами. Вспомните. — Она сверкнула глазами, дрожа как осиновый лист. Ей было наплевать, видит он это или нет.

— Но я не могу без вас. Много раз я пробовал освободиться от мыслей о вас — вы слишком глубоко проникли в мое сердце. Я хотел быть избавленным от той Гейл, которая все делала по-своему, даже ценой счастья близкого человека. Она была настолько эгоцентрична и мелочна, что я должен был выяснить, есть ли другая Гейл.