Муцухито Тэнно, девиз царствования которого получил название Мэйдзи, или «просвещенное правление», было шестнадцать лет, когда он в первый день 1868 г. издал рескрипт о Реставрации. Трудно оценить его личные качества за официальной аурой божественности, но он, по-видимому, имел твердый характер и интеллект выше среднего уровня. Он гораздо больше способствовал величию Японии, чем королева Виктория — расцвету Британской империи.

Спустя почти два года после его восшествия на престол императорский двор переехал в Эдо, известный после этого как Токио, или «Восточная столица». Трехнедельный переезд императора по Токайдо в новый дворец был его первым выходом из церемониальной изоляции, и он часто останавливал движение золоченого пурпурного паланкина, чтобы посмотреть, как его подданные собирают урожай риса. С Мэйдзи вернулись более ранние формы почитания императора, которые были отменены со времен Иэясу.[199] Он стал первым монархом, отдавшим в храме Исэ личные почести своей прародительнице божественной Аматэрасу. С влиянием конфуцианства было покончено, несмотря на протесты ученых, поскольку оно было «иностранным» учением. Духовное ведомство намеревалось «очистить» религию и придать ей национальный характер. На время оно отделило международную веру буддизм от истинно местного, национального синтоизма и стало более важным по сравнению со всеми другими государственными органами.

Целью возвращения после Реставрации Мэйдзи к древности было восстановление императорской власти почти такой, какой она была в VII в. после проведения регентом Сётоку реформ Тайка. Высшим законом был императорский рескрипт, эдикт, составленный архаичным придворным языком и публикуемый в присутствии монарха. Его величество, недоступный для простых людей, встречался по фиксированным дням с Советом, состоявшим из двух главных министров и руководителей шести департаментов — императорского двора, гражданских дел, финансов, военный, юстиции и иностранных дел. Ниже рангом был законодательный совет, имевший теневой характер, возглавляемый имперским принцем и собиравшийся нерегулярно для обсуждения, но никогда для инициирования законов.

Император Мэйдзи изложил в Клятвенной хартии 1868 г. следующие свои политические цели:

План императора по сбору знаний во всех странах был осуществлен в 1871 г., когда принц Ивакура в сопровождении Ито, Кидо и Окубо предпринял восемнадцатимесячную поездку по США и Европе.[200] Отправляясь в поездку, они поручили оставшейся части Совета продолжать работать осмотрительно до их возвращения. В действительности оставшаяся часть правительства действовала энергично, начав строительство железных дорог и маяков, приняв григорианский календарь, введя воинскую повинность, создав систему национальных банков.

Миссия Ивакуры ввела дальнейшие инновации, главным образом политические: Совет, консультировавший правителя, был отделен от руководителей департаментов; был создан верховный суд; тексты законов рассылались общественности, а не держались судьями в тайне. Больше отвечало восточной традиции сформирование Гэнро-ин, или совета старейшин (старых государственных деятелей), большинство которых знало Муцухито еще молодым принцем в Киото. Не имея определенных обязанностей, члены этой группы были удостоены чести быть самыми ближайшими советниками императора.

Первым шагом на пути к народному правлению было учреждение конференции правителей префектур. Ими назначались чиновники высокого ранга, а не представители народа. Обсуждались в основном экономические проблемы.

Снизу бывшие самураи начали создавать политические партии, выступавшие против господства Сац-Тё (Сацума-Тёсю). Они имели наиболее сильные позиции в провинции Тоса, где Итагаки Тайсукэ и другие лидеры борьбы против сёгуната оказались под влиянием французских учений и отказались от принципа феодальной лояльности в пользу нового значения государственности. Они настаивали на уступках общественному мнению, под которыми подразумевалась не какая-либо форма демократической свободы, а большая степень политического признания «посторонних» кланов.

В 1874 г. Итагаки основал Общество патриотов с широкой сетью отделений. Он составлял петиции о созыве выборного национального собрания. Правительство ответило на это указом о публичных собраниях, который запретил проведение политических митингов без разрешения полиции. В 1881 г. «патриоты» вступили в Дзиюто, или Либеральную партию, которая, в отличие от европейских партий с таким названием, была националистической и призывала к военной экспансии Японии. Ее поддерживали земледельцы, обремененные слишком высокими налогами, разочарованные мелкие чиновники и «горячие головы», грезившие революцией. Члены партии, не колеблясь, прибегали к насилию, их обвиняли в организации волнений, вспыхивавших в сельских префектурах.

Вскоре появилась возглавляемая Окумой Кайсинто, или Партия реформ. В ней отражалось восхищение ее создателя английским парламентаризмом XIX в. Партия прилагала все усилия по развитию торговли, расширению избирательных прав и укреплению самоуправления. Сац-Тё ответили на требования о проведении прогрессивных реформ обещанием ввести конституцию через девять лет и организовали имперскую партию Риккэн тэйсэйто, или Конституционную императорскую партию. Страсти так накалились, что Итагаки был ранен молодым революционером во время его речи на митинге.[201]

Правительство успешно сталкивало друг с другом оппозиционных лидеров и компрометировало их скандалами. Когда они попытались объединить свои группы в общий фронт, правительство приняло в 1887 г. Закон о сохранении мира, согласно которому во имя национальной безопасности из Токио были изгнаны многие либеральные политики в компании с обычными криминальными элементами.

Пока претенденты на чиновничьи должности ожесточенно спорили, перемены Реставрации Мэйдзи продолжались беспрепятственно. Было признано, что от феодальных порядков необходимо отказываться. Поэтому в 1872 г. был отменен запрет на продажу сельскохозяйственной земли, что позволило земледельцам свободно передвигаться, увеличивать свои участки или менять свою сферу занятости. Основа налогообложения была изменена: был осуществлен переход от оценки урожая риса к единой фиксированной ставке налога на землю в размере 3 % ее рыночной стоимости, или четверти дохода от среднего урожая. Новый подход позволял рассчитывать на определенный размер поступлений в национальный бюджет. Однако крестьянину — чей участок в среднем составлял едва три акра — часто приходилось закладывать свою землю, чтобы заплатить налоги. В 1880-х гг. ежегодно насчитывалось 50 тысяч случаев лишения должника права выкупа заложенного имущества, и число налогоплательщиков, выплачивающих пятнадцать иен, уменьшилось на одну треть. Усиливая бедственное положение деревни, государство присваивало себе общинные земли, которые раньше использовались крестьянами в качестве пастбищ или для добывания топлива.[202]