Фактории Кантона оставались за пределами стен, но город, наполненный демобилизованными войсками и людьми в век недоверия и подозрения, по-прежнему относился враждебно к белым нациям. В течение четырнадцати лет после «опиумной войны» ни один иностранец не был допущен в город.

Энергичный специальный уполномоченный Е Мин-чэнь был послан в Кантон, чтобы подавить местные восстания и достичь максимального компромисса с иностранными державами. В октябре 1856 г. «Эрроу», береговая гонконгская джонка, плававшая под британским флагом, была захвачена под предлогом участия в пиратской деятельности. Хотя Е в конечном счете отпустил «Эрроу» и ее экипаж, премьер-министр лорд Пальмерстон, отличавшийся шовинизмом, попросил парламент отомстить за оскорбление Англии.[180] Местные военно-морские силы под командованием адмирала Сеймура отплыли в Кантон и пробили брешь в городских стенах. В ответ толпы китайцев сожгли фактории, простоявшие столетие, и убили некоторых белых людей.

Лорд Элгин, имея полные дипломатические полномочия, прибыл летом 1857 г. Его войска были переброшены в Калькутту для подавления восстания в Индии, но он смог собрать несколько сот английских и французских моряков. Его силы вошли в Кантон, захватили Е в его ямэне, и Е был отправлен в качестве пленника в Калькутту. Французские войска соединились с английскими после казни китайскими властями провинциального католического миссионера отца Шапделена — возможно, из-за того, что их военачальники считали, что все христиане связаны с тайпинами.

Представители союзников встретились с китайцами в Тяньцзине в мае 1858 г. Они твердо требовали, чтобы отношения с китайским двором поддерживались через их миссии в Пекине, а также настаивали на торговых привилегиях внутри страны и создании министерства иностранных дел, равного по рангу государственным советам. Маньчжурские представители не могли занимать твердую позицию на переговорах, в то время как их самые богатые провинции находились во власти восставших, но они боялись за свои собственные жизни[181], если бы Пекин, внутренняя цитадель китайской культуры, был открыт для иностранцев. Цинскую дипломатию преследовали воспоминания о том, как скромные силы татарских «знаменных», войдя в столицу в 1644 г., уничтожили Минскую империю.

Представители Китая, Великобритании, Франции, США и России подписали в июне Тяньцзиньские договоры, которые составили протокольные нормы регулирования будущих дипломатических отношений между Китаем и Западом, также легализуя импорт опиума при высоких пошлинах и открывая одиннадцать новых договорных портов. Компенсации за ущерб и контрибуция, которые должен был заплатить Китай, оценивались почти в восемь миллионов долларов.[182] Обсуждения продолжались зимой в Шанхае, и договоры должны были быть ратифицированы в Пекине. Китай попросил иностранных представителей сойти на берег на побережье в Чжи-ли и далее проследовать по суше в столицу. Однако флотилия английских военных кораблей попыталась в июне 1859 г. доставить миссию вверх по реке Пей-хо мимо фортов Дагу в ее устье. Китайские батареи открыли огонь и потопили четыре канонерки. Позднее атака наземных сил союзников была отбита с большими потерями. Со времени возвращения Формозы в 1662 г. ни разу столь успешно не удавалось противостоять западным захватчикам[183] на Дальнем Востоке.

Союзники в марте 1860 г. из Шанхая потребовали полного извинения. Маньчжуры отказались сделать это, несмотря на то что тайпины все еще угрожали им. В конце лета Англия и Франция сконцентрировали 200 кораблей, сопровождая девятнадцатитысячную армию, и все эти силы двинулись на Пекин.[184] Во время отсрочки переговоров о перемирии британский представитель сэр Гарри Паркс был предательски схвачен и заключен в тюрьму. В отместку лорд Элгин приказал разрушить Летний императорский дворец в пяти милях (8 км) от Пекина, прекрасную сокровищницу искусства эпохи Цин.[185]

До падения Пекина император бежал со своим двором в свое горное убежище в Цзехоле, оставив младшего брата принца Гуна вести переговоры с союзниками. Мирный протокол был подписан 18 октября в зале под желтой крышей в Запретном городе.[186] Согласно ему, сумма возмещения убытков была увеличена более чем вдвое по сравнению с Тяньцзинем, предусматривалась ее выплата за счет доходов от взимания пошлин. Коулун, небольшой полуостров, был присоединен к британской колонии Гонконг — первая прямая уступка территории на китайской земле. Китайское правительство открыло Янцзы для иностранного судоходства, разрешило миссионерам свободно работать в восемнадцати провинциях. Одна статья предусматривала возвращение имущества, отобранного у христианских организаций в прошлом, или выплату компенсации за него.[187] Китай был вынужден разрешить действовать в Пекине постоянным дипломатическим миссиям. После двадцатишестилетней борьбы он стал полным дипломатическим членом семьи наций.