– А где Наташа и Заин? – спросила я Хафиза.

– За домом с другими детьми. Мэтт поставил там батут и поливалку, чтобы их занять.

– Пойду проверю, как они. – Мне требовалось отойти, отдышаться. Я чувствовала себя совершенно неготовой к такой встрече.

– Шейда, – остановила меня Джейн. – Ты не против покормить Троя? – Она повернулась к нему. – Вообще-то, тебя следовало бы оставить голодным за то, что так опоздал, но там осталась просто куча всего. Скажи Шейде, чего ты хочешь.

Скажи Шейде, чего ты хочешь. Я едва не рассмеялась от иронии этой фразы.

– Я думала, ты не придешь, – сказала я, пока мы с ним шли на кухню.

– Я перенес Нью-Йорк.

Я открывала затянутые фольгой блюда, чувствуя позади себя жар, идущий от его тела. Гамбургеры, цыпленок, жареная кукуруза, салат…

Его рука накрыла мою, прижав ее к столу. Его другая рука протянулась сзади, стиснув мое запястье.

– Трой…

Он развернул меня и впился в губы жадным, грубым поцелуем, подчиняя меня своей власти, оставляя беззащитной. Я попыталась оттолкнуть его, но он поставил ногу между моих, только углубляя поцелуй. Его руки скользнули мне в волосы, откинули голову, его язык скользнул в мой рот. Кровь понеслась у меня по венам, стуча в ушах, начисто вытесняя понимание, где я, кто я. Мое тело сдалось без борьбы.

– Почему ты мне не перезванивала? – прижались его губы к моему виску.

Потому что боялась. Потому что каждая наша встреча выбивает у меня почву из-под ног. Потому что я боюсь, что все это поднимется, как цунами, и рухнет на меня со всей мощи.

Я прижалась к нему, вдыхая его сумасшедший запах – ветра и кожи.

– Эй? Тут кто-то есть? – у входа в кухню послышался женский голос.

При звуке приближающихся шагов мы отпрянули друг от друга.

– Эй! – Это была та же девушка, что восхищалась Троем во дворе. – Я слышала, ты тут голодный. – Она протянула руку. – Таня.

– Трой.

– Так ты уже нашел что-нибудь поесть? – Она поглядела на меня, на него, на стол.

– Знаете что? Я вас оставлю, – сказала я. – Мне нужно посмотреть, чем заняты дети.

Трой прищурил глаза, но ничего не сказал. Он стянул куртку и одарил Таню своей улыбкой, от которой подгибались колени.

– Думаю, мы справимся, – сказал он ей, не глядя на меня. – Правда? Таня-ах-х-х.

Я вышла из кухни, волоча за собой свое сердце, как мокрую тряпку. Я пошла на звук детского смеха за домом, но там не было ни Наташи, ни Заина.

– Я не нашла их, – вернувшись, сказала я Хафизу.

– Держи, – протянул он мне кусок торта. – Я пойду поищу.

Из дома, смеясь, вышел Трой. Таня буквально ела у него с руки – морковку, или стебель сельдерея, или что там было у него в тарелке. Они сели под деревом, в сторонке от остальных. Я знала, что он делал. Трепал мокрую тряпку моего сердца, выжимая и крутя ее так и сяк, наказывая меня за то, что я разлучила нас.

Торт показался мне сухим и пыльным на вкус. Я рассмеялась чему-то, что сказал Мэтт, потому что все тоже смеялись, так что, наверное, было смешно.

«Не гляди, не гляди», – твердила я себе, но мои глаза все равно поглядели на Троя… Как раз в тот момент, когда он наклонился и поцеловал Таню.

От озера раздался громкий крик. Все замолкли.

Потом мы услышали крик снова.

– Наташа! – я уронила тарелку и помчалась к воде.

Она бежала навстречу, продираясь прямо через кусты.

– Заин. Он упал в воду, – задыхалась она. – Мы играли в лодке, и он выпал.

Я не могла бежать к берегу еще быстрее, мое сердце стучало в ребра. За мной слышались тяжелые, быстрые шаги.

– Он не умеет плавать, – крикнула я.

– Держи ее, – услышала я голос Троя. И всплеск.

Хафиз поймал меня.

– Заин, – указала я на воду. – Он упал.

Другой всплеск – он присоединился к Трою. Мэтт и Райан сдернули майки и тоже нырнули.

У меня подогнулись колени. Я упала на горячее занозистое дерево. Я с трудом понимала, что рядом со мной плачет Наташа.

Одна за другой головы выныривали из воды.

Пожалуйста. Пожалуйста. Всякий раз, как появлялась новая голова, во мне вспыхивала надежда, но Заина не было. Они выныривали с пустыми руками, хватали ртом воздух и ныряли снова.

Каждая секунда казалась бомбой, тикающей во мне, готовой взорваться и разметать мои ошметки по всему берегу.

Это я виновата. Я виновата, я. Я целовалась с Троем на кухне, когда должна была смотреть за Заином. Я отвлеклась на свою дурацкую ревность, когда мой сын упал в воду. Я оставляла его с Мааман, чтобы провести день с любовником. И вот мое наказание. Мое цунами. Но только оно захлестнуло не меня, а Заина.

Дыхание вырывалось из меня резкими всхлипами. Как странно оно звучало здесь, в покое этого места, где ветер шелестел в сосновых кронах, словно длилось обычное тихое утро. Как вода может быть такой прозрачной? Почему небо еще голубое?

Из воды с громким всплеском вынырнул кто-то еще. Две головы. Господи. Да. Да. Я различила Троя, плывущего в нашу сторону, и он тащил Заина на берег.

Хафиз помог ему выбраться из воды, и они положили тело Заина на палубу. Его губы казались синими, глаза закрыты. Трой прижал к его запястью два пальца.

– Вызывайте скорую, – крикнул он. – Быстро!

– Мой мальчик, – подползла я к безжизненному телу Заина.

Трой надавил ладонью на грудь Заина.

– Хафиз, держи крепко голову.

– Раз, два, три, четыре… – Быстрые, сильные нажатия на грудь. Протяженность бесконечных секунд. Затем он накрыл рот Заина своим и зажал ему нос, приподнял подбородок и вдохнул в него воздух. Раз, другой. Прижал ухо к его губам.

Снова раз, два, три, четыре… Каждый счет отзывался в моей душе ударом кинжала. Хак, хак, хак, хак. Крест на шее у Троя раскачивался. Жизнь, смерть, жизнь, смерть.

– Давай! – Он снова вдохнул в Заина воздух. – Ну, давай же!

Во время следующей серии нажатий изо рта и носа у Заина пошла розовая пена. Она не была прозрачной и чистой, как в кино. Она была склизкой и густой, как мокрота. С каждым нажатием он извергал из легких воду. Пытаясь сделать вдох, он заглатывал ее снова. Кашель. Брызги. Ужасный хрип, булькающие звуки. Он открыл глаза, залитые кровью и слезами.

Трой перевернул его на бок. Еще вода. Еще задыхающийся кашель.

– Принеси из лодки одеяла, – крикнул Трой. – И где эта чертова скорая?

Он приподнял Заина сзади, обхватив вокруг талии и сжал. Снова вода. Хафиз накрыл Заина одеялом, и Трой снова опустил его.