я работал днем — и сказали, что ваша жена проела вам плешь, настаивая, чтобы вы купили какое-нибудь оружие и имели его дома на всякий случай. Вы лично этого не хотели делать, но считали, что выхода у вас нет и вам все-таки придется его купить, дабы сохранить мир и покой в доме. Вы меня тогда еще спросили, нужно ли получать для этого разрешение, я ответил, что нет, не надо, если вы не собираетесь носить оружие с собой, а будете держать его только дома. Потом вы спросили, не знаю ли я, где можно купить оружие, пусть не новое, и еще добавили, что вам совершенно неважно, стреляли из него или нет, так как сами вы не собираетесь его использовать. Вы считали, что если какой-нибудь жулик заберется к вам в дом, то с пистолетом в руках вы будете чувствовать себя более уверенно. Вы тогда еще сказали, что даже если эта волна преступлений не схлынет, то вероятность того, что вашу квартиру выберут для ограбления, очень мала — одна на тысячу. Но тем не менее, если ваша жена будет чувствовать себя спокойнее, имея дома заряженный пистолет, вы были готовы выполнить ее желание.

— Вы хотите сказать, что этот пистолет заряжен?

— Да что вы! Вы не захотели, чтобы я вам достал патроны. Я предлагал взять несколько штук у меня, но вы категорически отказались. Стрелять из этого пистолета можно, но иногда в нем что-то заедает. В свое время я его показывал двум разным оружейникам, еще до того, как продал вам, и им так и не удалось устранить дефект. Заедает он один раз из двенадцати. Но это бывает. Именно поэтому я его продал так дешево, всего за пятнадцать долларов. Я себе купил новый револьвер, а этот, который стал потом вашим, лежал у меня в ящике стола безо всякой надобности.

— Он тридцать второго калибра, да? Тип пистолета такой же, какой был и у бабушки?

— Да, конечно. У нее тоже был «кольт». Дайте-ка я рассмотрю его поближе.

Он встал с кресла и направился к раскрытому чемодану.

— Не дотрагивайтесь до него, Уолтер, пока не убедитесь, что это именно тот пистолет, который вы мне продали, — посоветовал я. — Сам я до него не дотрагивался… Из-за него я и попросил вас сюда приехать. Если бы я приехал сам, мне пришлось бы взять его в руки. А если это пистолет бабушки…

Лейтенант проворчал что-то себе под нос и склонился над чемоданом с карандашом в руке. Он всунул карандаш в дуло и перевернул пистолет, чтобы осмотреть его с другой стороны.

— Да, точно, вот здесь небольшая вмятинка на корпусе. У меня больше нет сомнений. Это именно тот пистолет.

Он взял пистолет в руки, спрятав сначала карандаш в карман. Снял предохранитель и оттянул затвор. Подойдя ближе к свету, он внимательно осмотрел дуло и снова заворчал:

— Полным-полно пыли и грязи. Разве так хранят оружие! С тех пор как вы его купили, в нем ни разу не побывало ни одного патрона. И уж конечно, из него не выпускалась ни одна пуля. Теперь вы убедились, Род?

— Я очень вам благодарен. Извините, что побеспокоил вас, Уолтер, но все равно очень хорошо, что вы приехали. Я уже почти собрался лечь спать, как вдруг обнаружил пистолет, и, надо честно признаться, этот час ожидания я провел в тягостных сомнениях. Я могу предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, большое спасибо, Род. Я уже заступил на службу. А при исполнении… сами понимаете. А вот вам выпивка совсем не помешает…

Он был прав. То, что я выпил вчера вечером, уже прошло, улетучилось. Я был трезв как стеклышко, но несколько угнетен и растерян. И принять дозу мне совсем не повредит. Я начал готовить себе стакан: налил виски, воду, положил лед. Уолтер наблюдал за мной.

— Ну что, Род, вы еще не избавились от абсурдных подозрений на собственный счет? Или уже излечились?

— Надеюсь, что излечился.

— Надеяться мало, нужно быть точно уверенным. Послушайте, Род, этот пистолет вам сейчас ни к чему. Хотите, я его заберу и продам? Кто-нибудь из наших ребят захочет его иметь в качестве резерва, на всякий случай, или для упражнений по мишени. При тренировках совсем неважно, если он изредка откажет. Я скоро смогу вам вернуть ваши пятнадцать долларов.

— Замечательно, продайте его, Уолтер, за столько, сколько дадут. Но с одним условием: потратим эти деньги вдвоем, когда у вас выберется свободный вечер… Но, Уолтер, у меня есть еще один вопрос, на который я очень бы хотел получить ответ: почему я захватил с собой пистолет, когда переезжал сюда? Ведь наверняка я не хотел этого делать.

— Мне кажется, все объясняется очень просто. Ваша жена всегда думала, что пистолет заряжен. Если бы вы решили его оставить в той квартире, то вам пришлось бы признаться жене, что он не заряжен и что у вас даже нет патронов к нему. Наверное, вы не хотели говорить это вашей бывшей жене, тем более что вы старались сохранить с ней дружеские отношения… и особенно, если у нее были к вам какие-то претензии.

— Да, это вполне логично и не лишено смысла. Вы прирожденный детектив, Уолтер.

— Над этим стоит задуматься, — улыбаясь, сказал он и поднялся с кресла. — Мне пора возвращаться в отдел и изображать по крайней мере, что я являюсь прирожденным детективом. До свидания, Род, и перестаньте терзать себя.

Когда он ушел, я снова сел в кресло со стаканом в руке. Я стал думать о лейтенанте Смите, какой он все-таки рассудительный, логичный, как он точно находит ответы… Наверняка он нашел бы ответы и на некоторые вопросы, которые меня до сих пор волнуют по поводу той ночи, когда произошло убийство, и ответы его были бы такими же простыми и ясными, какими он сумел объяснить наличие пистолета в моем шкафу. И период времени между десятью часами и половиной двенадцатого уже не составлял бы для меня никакой загадки. Конечно, я где-то был, очевидно, пил, пил в одиночку и довольно солидно накачался после того, как оставил Венги одну. Но почему мне это так важно знать?! Ведь все равно я никогда ничего не вспомню, а значит и не узнаю, где я в тот вечер шатался и сколько пил.

А если я вдруг все вспомню, то наверняка придет простое и логичное объяснение причины моего столь позднего визита в дом бабушки. Скорее всего, я приехал туда, чтобы поговорить с Арчи. Я