— Волосы убирай сама! Обувайся, пора пройти короткий инструктаж, пока я не передумал! — сообщаю и отворачиваюсь.

Я сержусь? Да, я сержусь. На кого — на себя или на неловкую Зубрилку, разберемся потом.

Я жду и наконец она одевается. Послушно подходит к специальному тренировочному столу-пуфу, на который я прошу ее лечь. Удивляется, но ложится. Я объясняю и корректирую положение тела — каким оно должно быть в полете.

— Голова смотрит вверх, подбородок поднят. Расслабься и прогнись в пояснице, таз чуть вперед. Руки подними и согни в локтях на девяносто градусов, ладони держи на уровне глаз.

— А ноги?

— Ноги на ширине плеч и чуть согнуты. Никаких рывков и спонтанных движений. Главное не волнуйся и просто ложись на поток. Не думай о том, как дышать. И ничего не пытайся мне сказать — все равно не услышу. Поняла?

— Да.

— А теперь посмотри на меня и запомни четыре основных жеста. Это легко. Первый

— расслабиться. Второй — поднять голову, взгляд перед собой. Третий — выпрямить ноги. Четвертый — подогнуть колени. Просто ориентируйся на них и все будет хорошо.

Девчонка полезла со стола.

— Вань, а давай ты меня за яд и чашки как-нибудь по-другому накажешь? Не аэротрубой.

— Ты боишься?

Уфимцева повернулась и вздохнула.

— Очень! А вдруг ты меня не поймаешь? Я, конечно, в курсе физических законов, происхождения воздушных потоков и плотности твердых тел, но…

— Но что?

— Меня в детстве смыло волной в море, и это было очень страшно. Я даже крикнуть не успела — вмиг нахлебалась. Папа чудом вытащил. Понимаешь, я хорошо помню, что такое стихия и не хочу, чтобы было похоже. Я почти и не плаваю с тех пор.

И смотрит с надеждой в лицо, приподняв подбородок. Ну и глаза. Мало того, что ясные и голубые, так еще и не скрывают, что знают ответ на тысячу и один вопрос. Наверно, такие же были у Шахерезады. Нырнешь и не вынырнешь.

Черт! Мелкая ботанша Уфимцева и откуда ты только взялась?

— Не волнуйся, я поймаю. А точнее, не отпущу. Обещаю!

Я надеваю на нее шлем и застегиваю крепеж под шеей. Удерживаю ее взгляд и смягчаю напряжение улыбкой. Вхожу в трубу, встаю на сетку, протягивая к девчонке руки. Она колеблется, но все же идет навстречу. Я ловлю ее — легкую и гибкую, и мягко опускаю на поток воздуха.

Это здорово! Это чистый адреналин! Лучше — только настоящий полет! Я уверен, что ей понравится, и выполняю свою работу. Не отпуская ни на секунду, даю почувствовать сначала свободное парение, а потом и высоту.

Все проходит отлично. Наш полет длится четыре минуты — этого более чем достаточно для первого раза.

— Вот видишь, не стоило и бояться, верно?

Но Уфимцева молчит. Оказавшись в раздевалке, снимает шлем, комбинезон, поправляет платье. Присев на скамейку, надевает туфли и застегивает хлястики на стройных щиколотках. Медленно расплетает свободную косу. Недолго думая, я и себе переодеваюсь. Заметив, что Уфимцева встала и не может поймать рукав куртки, помогаю ей.

— Эй, Катя? Что случилось? Все в порядке?

— Спасибо.

— Я не об этом, — говорю, имея в виду не помощь с одеждой.

— И я тоже.

Она поворачивается и снова делает жест, как будто хочет поправить очки. Смотрит не в глаза, а на мое плечо, словно там происходит что-то интересное, завладевшее ее вниманием.

— Вань, ты действительно держал меня, как обещал.

— Ну, да.

— Но мне казалось, что ты злишься. Я была уверена, что в какой-то момент ты захочешь пошутить надо мной и отпустишь. Но ты не отпустил.

Так вот почему она держалась так скованно и не сразу реагировала на жесты? Мне показалось, что всему виной страх высоты.

— Ничего, первый раз все напряжены, это нормально. Второй раз будет намного лучше. А когда-нибудь, ты сможешь летать и сама. Так тебе понравилось или нет?

Вот теперь она поднимает взгляд и смотрит в глаза. Закусывает губы, которые так и расползаются в широкой улыбке.

— Очень! Это что-то невероятное! Спасибо тебе, Воробышек!

Ну, слава богу. Я выдыхаю. Забота о клиентах всегда первична. Не хватало человека еще фобией наградить.

— Да не за что. Ты знаешь, где меня найти. Приходи, полетаем. Покажу тебе, на что еще способен человек в аэротрубе.

— Хорошо. Обязательно приду!

Мы выходим из зоны развлечений бок о бок и в молчании. Я не знаю, что сказать. Видимо, Уфимцева тоже. Наверно, нам следует разойтись и вернуться к друзьям, так чего же я жду? А она чего?

В сумочке девчонки внезапно отзывается входящим звонком сотовый телефон. Она останавливается и пытается его отыскать. Ее движения суетливы и неловки, и я решаю, что звонит ее парень. Иначе с чего бы так нервничать?

Хм, долго же он ждал.

Уфимцева отвечает: «Нет, я недалеко. Конечно же, не ушла! Сейчас подойду!», прячет телефон в сумочку и смотрит на меня немного смущенно.

— Ну, я, наверно, пойду? — спрашивает. — Совсем забыла, что меня ждут.

Я пожимаю плечами:

— Иди.

— Значит, пока?

— Пока. Катя? — окликаю ее, когда она уже успевает отойти.

— Да? — оглядывается девчонка, совсем не похожая на себя прежнюю.

Я смотрю на нее и вдруг вижу на ее месте гордую Зубрилку — в смешном комбинезоне тинейджера, в очках и с косой, и вечно задранным носом «Самой умной студентки». Вряд ли бы эта, сегодняшняя Катя, смогла обозвать меня дураком, прыгать по моему дивану мартышкой и от души врезать подушкой по носу Ваньке Воробышку.

Да уж, совсем на то не похоже. Так неужели я чувствую… сожаление? Что-то напоминающее тоску по мелкой вредине?

— Ты все же прочти мои сообщения.

— Хорошо. Вань?

— Да?

— Спасибо тебе!

POV Катя

Какой сегодня странный, почти безумный день! Уже поздний вечер, мы вернулись со Светой домой после прогулки по набережной и ужина в маленьком ресторанчике, а я все никак не могу успокоиться. Снова подхожу к окну и смотрю в ночь, не веря, что со мной столько всего произошло. Сколько лет все в моей жизни было предопределено, обходилось без случайных встреч и непредвиденных ситуаций, а тут…

Надо же было встретить Воробышка именно сегодня и именно в «Трех китах»! Ох, кажется, я еще долго буду переживать произошедшее.

Полет в аэротрубе. Такое мне не могло привидеться даже во сне! Но вдруг случилось наяву. И благодарить за незабываемые ощущения стоит Ивана. Ведь он действительно не соврал, и научил меня летать. Пусть это и был всего лишь аттракцион, но я бы сама ни за что не решилась попробовать!