там буду рыбу, построю дом, потом кораблик, что еще для счастья нужно?– И, взяв девушку за плечи, рыбак уставился на нее: – Ну же… соглашайся!

В ответ Каяна лишь рассмеялась:

– Жить, как зверю, в одиночестве, изгоями, которых гонят отовсюду? А как же гавань, корабли ― для кого все это? Молодость, полная надежд? Разве справедливо, что из-за теткиных ошибок до самой смерти будем мы скрываться? А дом тот, что делим с ней, он должен по праву мне достаться.

В тебе сейчас клокочет страсть, а коль окажемся на острове одни, пресытишься ты мною быстро. Любовь пройдет ― завоешь волком.

– Да нет же… Нет, – доказывал обратное Сенака.

– Да… – холодно отвечала девушка ему.

– Что же делать мне теперь? Как жить-то с этим?

– Не торопись клясть судьбу, возлюбленный мой Сенака, меня еще послушай. Знаю я, как разрушить теткины планы. Времени хоть и немного, но все же есть в запасе. Тебе уж говорила, что договор меж ними тайным был. Так вот… Вскорости она отправится к нему на Мыс Дождя. Тогда я попрошу ее взять меня с собой. Скажу ей, что с замужеством согласна, а еще что лучше замужем мне быть и жить в богатстве, чем под ее властью. Мне она поверит. Откроюсь ей и скажу, что хотела бы увидеть будущего мужа своего. Она мне в этом не откажет и на случай тот наймет команду и кораблик. Мы подстроим так, что это будут артельщики твои. Когда же приплывем на место, то тайно, так, чтобы не знала тетка, я прежде попрошу жениха показать мне его кораблик. Скажу ему о свадьбе, что не желаю я справлять ее там, где тетка, пусть увезет меня к себе, и там сыграем свадьбу. И день точный укажу ему, в который он прибудет, чтобы забрать меня. Пообещаю встречать его на берегу как невеста рыбака. Наши традиции ему известны. Еще попрошу его, чтобы до этого момента никто не знал о тайной сделке нашей с ним. Капризный норов покажу. Не станет он противиться моим желаниям. И полотно я дам ему, чтобы как флаг его повесил, чтобы узнала я его кораблик, как только появится он на горизонте. И когда мы срок оговорим, то ждать корабль с флагом будут в нужном месте твои артельщики. Они и сделают всю черную работу. Мне же, как и положено, здесь на людях придется быть. Никто не будет знать о нашей сделке. Когда начнут искать того торговца жемчугом и раскроется правда, тетку обвинят в грехе том черном. О сделке нашей с ним никто не будет знать, лишь только ты и я.

От этих слов все перевернулось, спуталось, смешалось у Сенаки в голове.

– Что же отведено в твоем плане для меня?

– Да не бойся ты, – видя как ошарашили ее слова влюбленного парня, успокоила его заговорщица, – тебе лишь предстоит с артельщиками договориться. Верь мне! Та награда, что достанется им, порадует их. Кораблик, что у волтна будет, станет их. Волтн отправится в дорогу, прихватив богатые подарки, они же пусть останутся мне. Я видела всех тех, что артельщиками себя называют, мне кажется, они все время ждут такого предложения. Ну что скажешь? Или я ошиблась и для любви у тебя пригодны лишь слова? Почему же замолчал теперь? Вижу, что только в шепоте любовном решительный и пылкий ты… Не медли же с ответом! – потребовала Каяна.

Сенака же молчал, слова Каяны разрывали его надвое .

– Да или нет ― и точка! – снова потребовала девушка ответа.

Сенака взглянул на нее. Она беспокойно что-то искала в его лице, глаза девушки были полуприкрыты и холодны.

– Да, – наконец ответил ей рыбак. – Завтра все отлучки в гавань отменены, так как грузиться будем. На третий день поутру отправляемся мы в Солнечную Заводь и назад вернемся, когда луна покажется на правой половине.

– Хорошо, завтра же, не откладывая, поговори с артельщиками, да не выкладывай им всего. Главное, корабль им пообещай. Я буду ждать твоего ответа, когда вернетесь вы.

В ту ночь не спал Сенака. Думал о словах Каяны, о том, что ради любви к ней готов пойти на все. О том, какая выпала ей безжалостная доля быть отданной торговцу за долги. О подлой тетке, что мучила ее. О том, что эта девушка ему дороже всех теперь. О том, что он мужчина и защитит и отвоюет у соперника свою возлюбленную. Ведь она, Каяна, единственный близкий человек и друг ему. И о тех словах ее, что обличали нерешительность его и неготовность доказать любовь свою делом. И мучил и клеймил себя позором Сенака.

Пришел новый день, он выдался не только солнечным и теплым, но и полным забот. Стоял корабль их под погрузкой. Мешки с тяжелой солью заняли все пространство вдоль бортов. Дорогой товар бережно грузили. Рядом другой кораблик артельный разгружали. Он тоже на четвертый день должен был взять руду и отправляться к Солнечной Заводи. Сенака никак не находил ни времени, ни нужных слов, чтобы начать с артельщиками, условленный с Каяной разговор. Откладывая его в мыслях на потом, искал себе он оправдания. Ведь понимал, что дело черное им предстоит. И, глядя на рыбаков, никак не мог из них он выбрать, с кем начать тяжелый разговор. Да если даже и начинать его, ну к примеру с Ехунтом, то как после с Сенакой он поступит? Согласится ли? Или отдаст его в руки экзекуторов? Конечно, с ним бы надо с первым, ведь старшим был на кораблике Ехунт. Что говорил он остальным, то делали они. Сенака вспомнил, как тот однажды выкинул за борт одного строптивого рыбака за то, что не расслышал тот его команды. Как же он поступит с ним, с Сенакой? С каких же слов начать ему проклятый разговор? Ехунт опередил, позвав Сенаку: велел ему идти к вязальщику сетей.

– Спроси его как наши сети, что обещался он связать. Мы на пути обратном закинем их около Светящейся лагуны.

Так и не поведав о своем деле, рыбак с кораблика сошел. Вязальщик знакомцем давним был ему. Сенака не спешил. По пути неподалеку уже привычное предстало его взору: артельщики с соседнего кораблика ставки делали на крикунов. И, встав полукругом, спорили, увлеченные азартом ставок. Сенака к собравшимся артельщикам ближе подошел и как бы между прочим рассматривать стал их ставки. И вдруг увидел он Каяну. Она стояла шагах в семи не больше и смотрела в его сторону. Ее глаза кого-то