Ели мы в настоящем русском трактире, о существовании которого в нашем городе я даже не подозревала. И это уже не в первый раз, когда Савелий приводил меня в подобное место. Очень популярное у ценителей русской кухни, но не известное широкой массе.

Сказать, что я наелась – не сказать ничего. Я объелась под пристальным контролем Савелия. И он же настоял, чтобы я отведала русского кваску, чем-то напоминающего современное пиво, но щедро сдобренный медом. От кваса я захмелела, а от сытости осоловела. И в машине, куда меня Савелий поместил в полубессознательном состоянии после плотного обеда, совмещенного с ужином, едва не отключилась. Но кажется, все же, умудрилась немного вздремнуть. Когда очнулась, поняла, что не знаю, куда он меня везет.

– Куда мы едем? – поинтересовалась, все еще зевая.

– За город.

– А поконкретнее?

– В санаторий.

– В какой еще санаторий?

Я даже испугалась, что Савелий решил поместить меня на восстановительный отдых в какой-то там санаторий.

– Нужно навестить дядю. Заодно и познакомитесь, – с ласковой улыбкой, с какой смотрят на недалеких но добрых людей, посмотрел на меня Савелий.

– Зачем?

– Что зачем? – брови его удивленно взлетели.

– Зачем мне знакомиться с твоим дядей? – нахмурилась я.

В мои планы точно не входило это знакомство. Кроме того, о таком принято предупреждать заранее. Я сейчас была не в том настроении, чтобы с кем-то вести светские беседы. Да и вообще – ни к чему это!

– Ну зачем люди знакомятся? – рассмеялся он. – Чтобы узнать друг о друге, конечно. И про тебя я уже рассказывал дяде Вите. Думаю, теперь он просто жаждет тебя увидеть.

– И что же ты рассказывал ему про меня?

На этот вопрос Савелий не спешил отвечать – задумался. Интересно, о чем? Что бы такого правдоподобного наврать мне сейчас?

– Да ничего особенного, – заговорил он. – Что ты удивительная девушка, с которой меня неожиданно свела судьба. Что ты лучше всех девушек, которых я встречал раньше. Что я очень рад знакомству с тобой… Вот это и рассказывал, – посмотрел он на меня, и глаза его на этот раз показались мне пугающе серьезными.

Мне даже стало неуютно под его таким взглядом, и захотелось сказать ему, что никакая я не удивительная, что у него обо мне сложилось неверное впечатление. Но ничего из этого говорить я не стала, потому что неожиданно поняла, что мне приятно. Я хотела, чтобы Савелий думал обо мне именно так, чтобы отношение его ко мне не менялось. Чтобы продолжал заботиться обо мне и помогать во всем. Но это же эгоизм чистой воды с моей стороны! Подобное тепло должно быть обязательно взаимным, иначе кто-то один рискует выжать из себя его до капли. А со своей стороны я не чувствовала, что могла ответить Савелию взаимностью. По крайней мере не сейчас. Наверное, просто слишком много всего на меня навалилось в последнее время. И все же, я заставила себя ответить:

– Спасибо, что так хорошо обо мне думаешь!

– А ты веди себя хорошо, чтобы я не передумал, – усмехнулся он, сводя всю романтику на нет, как только он умел это сделать одной единственной фразой.

Вскоре мы выехали за город, и дорога принялась петлять вдоль леса. А еще через пятнадцать минут мы остановились возле витых ворот, за которыми начинался усаженных зеленью парк, с аккуратно подстриженными деревьями и фонтанами. Должно быть, тут очень приятно гулять летними вечерами, когда на смену жаре приходит спасительная прохлада.

– Дядь Вить, выходи, мы подъехали, – проговорил Савелий в телефон.

Собеседник, видно, что-то спросил у него, потому что он ответил:

– А это сюрприз, скоро узнаешь, – и хитро посмотрел при этом на меня.

Ну понятно – интересовались, кто это мы.

Не прошло и пяти минут, как мы вышли из машины, как я заметила субтильную мужскую фигуру, спешащую к нам из глубины парка. Ну именно таким я и представляла дядю Савелия еще по рассказам Иры – интеллигентного вида мужичок (на старичка он еще не тянул, а Ирка выразилась, помнится, именно так) с подслеповатыми глазами, спрятанными за толстыми линзами очков. И очки эти все время норовили сползти с переносицы.

– А кто же эта прелестная особа? – воззрился на меня дядя Савелия с улыбкой, как только пообжимал как следует племянника.

– А это Алиса, я тебе про нее рассказывал. Алиса, познакомься, дядя Витя.

– Ну это я тебе дядя. А для других Виктор Степанович…

Интонации в голосе дяди Савелия неуловимо изменились, и смотреть на меня он стал как-то очень пристально. А улыбка и доброта из глаз исчезли как по волшебству. Интересно, почему?

– А я Ирочке сегодня звонил, – сообщил он, и в голосе его появилась грустная теплота. – Бабушка у нее совсем плоха. Ирочка очень расстроена.

– Какая Ирочка, дядь Вить? – нахмурился Савелий.

Он явно пытался припомнить какую-то Ирочку – их общую знакомую, тогда как я сразу просекла, что речь идет о моей подруге. Так вот, значит, как дело обстоит? Едва сдержала усмешку. Дядя имеет виды на Ирку, как пару Савелия, а тут я вдруг появляюсь, как ненужная помеха. Ну-ну!

– Ну та, про которую я тебе рассказывал, помнишь? Очень хорошая и скромная девочка, что приходит ко мне убираться, – мазнул он по мне взглядом, в котором отчетливо промелькнула неприязнь.

И что-то так противно мне стало от всего, что я не выдержала и перебила беседующих самым невежливым образом:

– Вы тут поговорите, а я прогуляюсь немного.

Сказала и ответа ждать не стала – развернулась и пошла в сторону от них.

Савелий меня не окликнул, и как на это реагировать, я не знала. Впрочем, далеко уходить не стала, чтобы не заставлять его искать меня. Дошла до небольшого озерца и уселась на прибрежный камень, разглядывая гладкую и искрящуюся под солнцем водную поверхность. На душе плескалась грусть, и мне казалось, что поверхность озера с ответной грустью взирает на меня.

В одиночестве я находилась совсем не долго, минут десять. Савелий приблизился бесшумно и опустился рядом со мной на камень.

– Не обращай внимания на дядю – в нем говорит старческая вредность и чрезмерная любовь ко мне, – тихо проговорил он.

– Да я и не обращаю, – пожала я плечами. – А Ира, действительно, очень хорошая девушка. И бабушку ее жаль…

Савелий помолчал какое-то время, а потом резко повернулся ко мне, взял меня за плечи и развернул к себе.

– Ты для меня хорошая девушка, понимаешь? – заглянул он мне в глаза. – Самая лучшая и единственная! Я это понял с первого взгляда на тебя. И с тех пор ни на одну девушку, кроме тебя, не могу смотреть.

Лицо его вплотную приблизилось к моему. Привычно уловила тепло, исходящее от его кожи, и головокружительно приятный запах парфюма.