Оля, начавшая уже жалеть о том, что этот тип оказался за одним столом с таравердийцами, оскорбленно ответила:

— Таких — нет!

— Извиняйся, — вцепившись в поднимающегося с места и белого от гнева Ламара мертвой хваткой, тихо посоветовал Аш. И под этой тишиной Оле послышались раскаты грома, — а то ведь не станет кормить!

— Ой, какие вы тут все грозные! — неожиданно весело, будто и не обижался и не огрызался секунду назад, звонко расхохотался Деванир, прозванный великаном. — Рыцарь-то ясно, околдован, вон на нем какая пелена висит, будто шаргартор гнездо вил, ты, сейфар, кровницу защищаешь. Но чтоб девица злилась, когда ей милость выказывают… Видно, сильно мир изменился, пока я спал.

— Дева Оля гостья нашего мира, — вставил Коренус и вкрадчиво добавил, проверяя свою догадку: — Она не привыкла к тому, чтоб полубоги выказывали ей внимание и притом столь бесцеремонно.

— Бесцеремонно? Да ты дядя с Первым и его замашками, видать, совсем не знаком, ну да ладно, — усмехнулся красноволосый и, хитро скосив глаза на плов, затараторил: — Милейшая, несравненная, краса ненаглядная, не мыслил я обиду тебе нанести, прости и кушанием меня не обнеси!

Закончил Деванир тараторку-извинялку с такой уморительной мордой а ля кот из Шрека, что Оля не выдержала и, вываливая плов на сковороду, рассмеялась. А потом запоздало удивилась, заодно со всеми спутниками:

— Полубог?

— Ну да, Шестой, чтоб папаше обсчитаться в тысяче сделок, с моей мамашей-великаншей погулял в обличье карлика. Вот и получился я недомерком, — беспечно, то ли ничуть не переживал по поводу размеров, то ли отлично скрывал комплекс, беспечно ответил Деванир, первым подставляя котелок для порции плова.

Нарочно игнорируя его, Оля для начала положила всем друзьям и себе, а уж потом выдала проглоту сковороду с остатками. Великан ничуть не обиделся. Жуя второе, он мимоходом заметил:

— Перстенек у тебя занятный, девица, а вот платье чистый ужас. Непременно подбери другой фасон! А где цацку украла?

Оля вспыхнула маковым цветом и подавила желание вырвать из рук хама сковороду и вмазать ему еще разок по лбу. Ламар, хоть и пораженный происхождением Деванира, ответил сердито:

— То перстень родовой — знак помолвки! А одежда девы Оли, коль ты не ослеп, сохнет.

— Постирушку устроила? — милостиво закивал шутник с такой глумливой физиономией, что к желанию съездить его сковородой прибавилась тяга к применению котелка магистра. Но девушка все-таки сдержалась и скромно объяснила:

— Я в ручей упала.

— В это, пожалуй, поверю, а чтоб родовой перстень надвратную розу повторял — нет, — загадочно промолвил красноволосый и из хохочущего балагура стал серьезней могильщика.

— Какую розу? — по-коровьи хлопнула глазами Оля. Остальные члены команды тоже не отказались бы от пояснения загадочного названия, не говорившего им ровным словом ничего.

— Хм, а ведь она не знает… елки-кочерыжки, странная затея, — почесал нос Деванир и, лукаво прищурившись, оглядел девушку таким взглядом, словно рентгеновскую установку на полную мощность включил. — Тогда и я покамест помолчу. Ладно, — великан отставил сковородку и подскочил с места стремительнее шарика-презерватива. — Спасибо за трапезу, долг я тебе, хозяюшка, верну. Как срок придет. А тебе, Ламар, не взыщи, лучше без награды остаться, чтоб кто из Семерых не осерчал за мою свободу. У богов ведь как — нет награды, значит, и подвига не было. Карать не положено!

Подмигнув всей честной компании, полубог хлопнул в ладоши, добродушно посоветовал еще разок Оле:

— Платье-то убогое смени, а то даже в богадельню прибираться не возьмут!

После чего, пока девушка подбирала достойный ответ хаму, шагнул раз, другой, третий и исчез, размазавшись среди ярких красок луга. Был и пропал! Словно привиделся. Но приличная дырка в менгире четко указывала на то, что явление Великана Деванира не коллективная галлюцинация. А тут еще Аш протянул руку, пощупал разложенные на траве вещи и задумчиво хмыкнул:

— Все высохло.

— Ой, спасибо, — сказала Оля в пустоту, надеясь, что странный тип ее все-таки услышал.

Надо же какой обязательный, обещал помочь и почти сразу помог! Теперь можно мантию магистру вернуть и в нормальные вещи переодеться. Даже без большого зеркала, девушка прекрасно понимала, что красноволосый грубиян прав, одежда на ней такова, что и вместо домашнего халата нацепить стыдно. Мало того, что фиолетовое не идет шатенкам, так еще и размер такой, что Аша с Ламаром, не вынимая Оли, можно внутрь упихать и еще место останется. Представив картинку трое в одной мантии, девушка не удержалась, прыснула в кулачок и совсем перестала обижаться на Деванира. Может, он грубый, потому что долго один в камне просидел? От такого и у ангела характер испортится. Наверное, не надо было его вот так сразу сковородкой бить. Окончательно успокоившись, Оля стала переодеваться, благо, что размер «платья» позволял использовать его вместо ширмы и не удаляться с поляны в кусты.

А вот Коренус, придирчиво оглядывая тот экземпляр фиолетовой мантии, который помещал его шарообразные телеса, бормотал, обидчиво надув губы: «И ничего не убогое!..»

— Эй, магистр, этот великан в самом деле Деванир из легенд или сбрехал? — ревниво принялся выяснять подробности Ламар, заглядывая в оставшуюся в менгире дыру.

Он, может, собирался обидчика невесты на бой вызвать, ну или просто на кулачках отмахать, чтобы знал, как невинных дев походя оскорблять. Да вот прежде чем окончательно собрался, хам взял и исчез.

— Он творил деяния, призывая силу напрямую, — со вздохом признал маг, отряхнул крошки с колен и почти завистливо покосился на чистое, сухое и, кажется, даже отглаженное белье Ольги. — Я не ощущал плетений, не использовались ингредиенты материальные. Полагаю, признать полубогом того, кто назвался Деваниром, будет логично.

— Назвался? Ты хочешь сказать, что это был не Деванир? — задумчиво уточнил сейфар, пучком травы вытирая сковородку.

— Скорее всего, он самый. Но Семеро играют в свои игры давно, и людям не дано угадать их намерений, — осторожно ответил Коренус. — Я вообще не хочу говорить о том, что случилось, и вам не советую, друзья мои. Если предостережение высказано, ему лучше следовать.

— Кто-то действительно осерчает? — сейфар многозначительно ткнул пальцем в камень с пустотой, а потом выписал конечностью горизонтальную петлю, символизирующую, как успела уже уяснить землянка, всех Семерых разом.

Магистр покрутил плечами, дескать, не знаю, очень надеюсь, что нет, но докапываться прямо сейчас не хочу и остальным настоятельно не советую.

Оля приняла опасения пожилого человека близко к сердцу и, подпрыгивая, чтобы получше натянуть чуть подсевшие джинсы, перенаправила кипучую энергию мужчин вежливым предложением:

— Давайте вернемся к ручью помыть посуду и набрать воды?

С главной стряпухой в отряде не поспоришь! Котелок и сковорода после жирной пищи действительно нуждались не в символической чистке травой, а в добросовестном мытье. Даже маг, решительный противник использования магистров на кухонном поприще, подхватился с места и подхватил рациональную идею с неслыханным прежде энтузиазмом. Убрать за собой — это правильно, а вот поскорее убраться с «места преступления», то есть с поляны, не только правильно, но и очень полезно для здоровья. Семеро боги, конечно, нужные и полезные, но среди пестрого набора их качеств безграничное милосердие значится лишь у одной из ипостасей Пятого (Целителя). Если они так рассердились когда-то на своего же, то не факт, что за прошедшее время успели его простить и не накостыляют по шее героям-освободителям, пусть даже случайным.