В полиции о ней не было сказано ни слова, меня это, успокаивало. А Мекли? Если он станет мэром, а теперь я в этом не сомневался, он превратит город в один гигантский притон. Человек он ловкий. Уже сейчас стягивает все нити к себе. Да черт с ним! Пора о нем забыть. Но почему же Веда не звонит? Как она повела себя, когда явилась полиция? Ей звонить я не решался.

Наконец телефон затрещал. Я схватил трубку.

– Алло! Веда?

– Дэйтлон? – хриплый мужской голос.

– Да. Кто это?

– Мой адрес: Коркет Роуд 27, 14, вас это должно интересовать. Жду!

– Когда! Прямо сейчас?

– Если не раньше.

Странный звонок. Я был растерян. Может, нашелся еще один шантажист? Не многовато ли? Во всяком случае, следует проверить, в чем дело.

Я надел плащ, шляпу и вышел на улицу. Первое такси проехало мимо, второе остановилось. Я сел в машину и назвал адрес. Шофер с удивлением посмотрел на меня.

– Вы ничего не путаете, сэр?

– Нет, а что здесь странного?

– Мне никогда еще не приходилось возить людей из этого района в тот.

– Будете первым и войдете в историю Санта-Барбары.

Несколько минут мы ехали молча. Таксист нарушил молчание.

– Поганый райончик.

– Я заплачу двойную цену.

– Дело не в деньгах. Там селится всякое отребье. Вечерами такое творится, не приведи господь…

– Сейчас день, а не вечер. Если вы помолчите, я оплачу три счетчика.

Этот аргумент сработал.

Район был и в самом деле не приморским парком. Убогие лачуги, серые низкорослые здания, по пустынным улочкам разбросан мусор.

Таксист остановил машину.

– Вот дом 27.

Я сунул ему пятидолларовую бумажку и вышел. Машина моментально исчезла. Я не сказал бы, что чувствовал себя уютно. Это был совершенно другой мир, о котором я и не подозревал, но он существовал и находился совсем рядом. Здесь пахло нечистотами и безысходной нищетой. Я вошел в подъезд.

Деревянная полусгнившая лестница скрипела подо мной, грозя обрушиться в любой момент. Мне повезло, квартира 14 находилась на втором этаже.

Я постучал, дверь подалась.

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнул я в темноту.

Мне никто не ответил. Немного переждав, я вошел. Мне пришлось нащупывать рукой стену, чтобы не наткнуться на что-нибудь лбом. Медленно передвигаясь, я добрался до следующей двери. Толкнув ее, я очутился в полутемном помещении и замер на месте. Он лежал посреди комнаты в луже крови. Меня передернуло. Я сделал шаг назад и захлопнул дверь. Ноги онемели. Но уходить просто так я все же не хотел. Надо было хоть что-то узнать об этом человеке. С трудом придя в себя, я вновь взялся за ручку Двери и нажал ее. Петли заскрипели, и дверь поползла назад… Мой взгляд не мог оторваться от тела. Я сделал два шага вперед и оказался совсем рядом. Парня убили, перерезав ему горло. Вероятно, бритвой или скальпелем, уж больно ровный и глубокий был порез, над самым «адамовым яблоком». Лицо его застыло в гримасе ужаса. Глаза бессмысленно смотрели вверх. Не помню где, но я видел этого человека. Я вглядывался в мертвое лицо, пытаясь вспомнить. Тишина мертвая, как это лицо, и холодная, как снежный сугроб, давила на меня невыносимой тяжестью. Не знаю, сколько прошло времени, но я его вспомнил…

Квартала три или больше я прошел пешком и не заметил, как выбрался из глухого района в оживленную часть города. Я остановил такси и назвал свой адрес. На этот раз таксист был доволен и даже весело прокукарекал:

– Будет исполнено, сэр.

Всю дорогу я думал об этом парне. Две недели назад, когда я разыскивал на пляже Кэрол и подплыл к ее плотику, этот парень приехал за ней на моторке. Еще тогда я обратил внимание, что у него одно ухо оттопырено, и подумал, что ему его пытались оторвать. «Простите, мисс, вас ждет мистер Кох. Он послал меня за вами», – сказал он тогда девушке. И Кэрол ответила ему: «Хорошо, Рой». И они уехали. Но что все это значит?

Действительно, со мной происходят странные вещи. Два дня назад появилась Кэрол, неясно каким образом проникшая в мою квартиру. Лезла с каким-то предложением, а потом мне на голову уронили потолок. А когда я очухался, ее и след простыл. Теперь мне звонит, скорее всего, этот тип и приглашает на собственные похороны. Что хотел от меня этот человек – увы, этого я уже никогда не узнаю.

– Приехали, сэр.

Конечно, таксист был любезным малым, но он не возил меня в тот кошмарный район, а вывез меня из него и потому чаевых не получил.

Из моего подъезда выскочил еще один сюрприз и чуть не сбил меня с ног. Шляпа на затылке Джерри держалась на одном энтузиазме. Веки его набухли и походили на черные обручи.

– Это пропавший день, когда тебя не видишь, – буркнул я и хотел пройти в подъезд.

– Постой, Крис. Я заходил, тебя нет…

– Удивительно. Куда же я делся?

– Дело серьезное.

– Что, Мекли выдвинул свою кандидатуру в президенты США?

– Это касается тебя. – Он тревожно смотрел на меня, будто я был его отражением в зеркале, которое дало трещину.

– Ну, не тяни.

– Веду арестовали.

– Когда? Кто? Почему?!

Я схватил его за грудки и начал трясти, шляпа свалилась на мокрую мостовую.

– Говори же наконец.

– Ее обвиняют в убийстве! – выпалил он.

Я отпустил его. Руки мои повисли, как плети, силы покинули меня. Теперь все пропало.

– Я еду в полицию и говорю, что это я убил Дагера. И точка.

– Глупо. Этим ее не спасешь. Просто судить будут обоих.

– Плевать, но я буду рядом с ней.

– Не горячись, Крис. Здесь нужен холодный рассудок. Поедем к Мекли. Он что-нибудь придумает.

– Он послал меня к черту. Я посылаю его еще дальше…

Джерри схватил меня за рукав.

– Прекрати устраивать цирк. Мекли – отличный парень. Он найдет выход.

Я отдышался и слегка остыл.

– О'кей, поехали!

Приятель поднял шляпу, взглянул на нее с тоской ребенка, которому подсунули коробку без игрушки, и пошел ловить такси.

Ехали мы долго и молча. У меня была единственная мысль: идти в полицию и во всем сознаться. Другого выхода я не видел. Если Мекли помочь не сможет, я так и сделаю.

Встретил он нас холодно. Я стоял в дверях кабинета и молчал. Для начала Мекли высказал все, что он обо мне думает, и это было далеко от комплиментов, а от некоторых его выражений даже полировка на его столе потускнела.