– И вы еще хотите идти в полицию? Угробить все, что я сделал для вас? Посадить меня в лужу и на пару с подругой отправиться на курорт в газовую камеру? Выбросьте это из головы!

– Виноват во всем я. Она тут ни при чем.

– Не докажете. Вы ее любовник.

– Поэтому я и убил.

– А она вас этому научила.

– Нет. Я сам.

Наступила пауза Мекли молча стоял, пригвоздив меня к стене тяжелым взглядом. Так длилось несколько минут, наконец он открыл рот и уже спокойно предложил:

– Садитесь. Я вам кое-что скажу.

– Слушайте внимательно, Крис. Вы здесь действительно ни при чем, но вы ничего не докажете. Я ведь в курсе дела Она пока в следственном изоляторе, но скоро ее крепко упакуют. Следствию известно, что Веда Дагер собиралась подать на развод. Но в случае развода она лишилась бы средств к существованию. Ее спросят: «Почему вы не подали на развод? Почему вы скрывали свои отношения с мужем? Чего вы выжидали?» Для следствия и для присяжных есть только один ответ: завещание Дагера В этом клочке бумаги заключено все… Дагер завещает все свое состояние жене, Веде Дагер. Но с одной оговоркой, что Веда не выйдет замуж в течение десяти лет. В случае нарушения этих условий, а также в случае смерти Веды раньше его смерти или в случае развода, завещание теряет свою силу. Теперь подумайте, Крис, кто из нормальных людей усомнится в ее виновности?… Все знают, что она хотела развестись, потом вдруг передумала… Еще бы – остаться без единого цента! Нет! А вот смерть мужа принесет ей несколько миллионов… И вдруг какой-то бродяга по непонятным причинам ухлопал такого человека, да еще в его собственном доме… Абсурд! Нонсенс! Кто решится лезть в пасть к тигру? Мало, что ли, миллионеров в Санта-Барбаре, которых можно ограбить и даже убить с меньшим риском, чем судью Дагера?… Нет! Вы не спасете положения. Вас просто сочтут за соучастника или за наемного убийцу, но вины вы с нее этим не снимете.

Мекли похлопал меня по коленке и встал.

– Что же вы предлагаете, Мекли? Я не могу сидеть сложа руки!

– Но именно это я вам и предлагаю. Вам необходимо сидеть сложа руки. Я сам займусь этим делом и выясню, что можно сделать. Будьте дома и не отходите от телефона. Я буду вам звонить. Я подниму все свои связи. Короче говоря, сделаю все, что в моих силах.

Я поднялся с кресла. Голова моя окончательно отказывалась работать. Я страшно, смертельно устал.

– Вы мне симпатичны, Крис… Но это последнее, что я для вас делаю. По окончании следствия советую вам уехать подальше от Калифорнии. Ее климат не для вас. Возможно, Нью-Йорк или Чикаго вам подойдет больше.

– Я чувствую себя среди небоскребов, как в сточной яме с неприкрытой крышкой, – ответил я и направился к выходу.

Мы с Джерри спустились вниз и вышли на улицу. Моросил мелкий дождь. У подъезда стоял «линкольн», дверцу которого открывала женщина в голубом плаще. Увидев нас, она приветливо махнула рукой.

– О, мистер Дэйтлон! Какая неожиданность!

Я узнал ее. Это была Тэй Морган. Ее невозможно было спутать ни с какой другой женщиной.

– Вам в город? Садитесь, я подвезу вас.

Мне было все равно. Я подошел к машине и оглянулся. Джерри остался стоять у двери.

– Ты что. остаешься? – крикнул я.

– При таких обстоятельства: я должен быть здесь, на подхвате. Суеты предстоит немало. Езжай и будь у телефона.

Я кивнул и сел на переднее сиденье рядом с Тэй.

– У вас все в порядке, Крис?

Ее черные глаза впились в меня. Я опять почувствовал смутное беспокойство. Беда с такими женщинами: их обаяния никто не минует, как гриппа в январе.

– У меня все о'кей.

Некоторое время мы ехали молча. Я смотрел на сверкающую мокрую магистраль и чувствовал, что Тэй постоянно косится в мою сторону.

– Я же вам говорила, что мы встретимся. Помните?

– Я бы хотел вернуть то время.

– Вам совсем кисло? Я не хочу лезть в чужие дела, Крис, но мне почему-то не все равно, что происходит с вами.

– Странное признание.

– Возможно, вам оно показалось странным, но если я вам скажу, что я знала о вашем приезде и ждала вас… И в город мне вовсе не надо. Просто я хотела получить возможность поговорить с вами.

– Для этого вы выбрали не лучший момент.

– Понимаю. Но мне кажется, позже было бы еще хуже. У меня неприятное предчувствие!

– Только не пугайте меня.

– Я ведь серьезно. Я кое-что знаю о вас. Это часть моей работы. Вы, конечно, тоже информированы, что я служу в прокуратуре. Позавчера я вас видела там, но не решилась подойти.

– Чем же я вас заинтересовал?

– Мне трудно ответить вам.

– А мне казалось, вы знаете ответы на все вопросы.

– Сестра вашего приятеля, Луиза Уэйн, занимается шантажом, это я знаю…

– Меня это не интересует.

– Вам надо быть осмотрительнее. Вы открытый и доверчивый человек. Я хочу предостеречь вас…

– Послушайте, Тэй. Гораздо лучше, если вы остановитесь, а я продолжу свой путь на такси. Я очень тронут вашим вниманием к моей скромной персоне, но не надо дергать струны инструмента, на котором не умеешь играть.

– Извините. Позвольте, я все же довезу вас до дома.

Весь оставшийся путь мы проехали не проронив ни слова.

Когда она остановилась возле моего дома, я подумал: «В который раз я возвращаюсь сюда и все никак не могу попасть в свою квартиру. Меня обязательно кто-то поджидает».

Я открыл дверцу.

– Прощайте, Крис. Но прошу вас, запомните, если вам будет плохо. Я приду в любую минуту… Только скажите.

– Вы уже пришли сегодня. А хуже быть не может. Прощайте, Тэй.

Как это ни странно, привратник не встретил меня сегодня дежурной улыбкой. Его вообще не было.

Я поднялся на лифте к себе на этаж и собрался открыть квартиру. Под ногами что-то пискнуло.

Шпиц крутился у моих ботинок, потом начал дергать зубами за штанину.

– Брюки порвешь, шельмец!

Я хотел было пнуть его, но пожалел. Он-то ни при чем. Пес опять залаял. Я взглянул на дверь Кросгрофа. Она была приоткрыта.

– Ты что, псина, тоже начал ненавидеть своего хозяина? Хочешь переселиться ко мне, да?

Я поднял собаку на руки, подошел к квартире и бросил пса в приоткрытую дверь, но шпиц тут же выскочил обратно на площадку и залаял еще громче.

Я нажал на кнопку звонка и слушал, как он трезвонит в квартире, никто не открывал. Мне ничего не оставалось, как зайти в жилище шантажиста самому.

Сделал я это напрасно.