Мне стало смешно. Неужели тот действительно верит, что у него есть шанс. И откуда у ловца вообще столько интереса?

— Это только потому, что я хочу скорее найти профессора и избавиться от внимания к себе, — парировала я слова Джера о доверии. — Но не более того. Я бы на твоем месте даже не пыталась.

Ловец усмехнулся. Он вдруг взял меня за подбородок и повернул лицом к себе, заставив посмотреть в глаза.

— На свете нет ни одной крепости, которую нельзя захватить.

Я даже не смогла найти слов, чтобы ответить. Настолько его самоуверенность ошарашила. Но сердце замерло, что стало уколом для моего характера. Ведь эта фраза вызвала у дрожь и подсознательную радость от услышанного.

Ловец встал из-за стола и уперся руками о спинку стула.

— Я уже осмотрел дом. Здесь ничего нет. В башне абсолютно пусто. Зато утром Диана мне сказала, что недалеко в лесу есть небольшая лаборатория, которая принадлежит профессору. Пошли посмотрим на нее.

Лаборатория находилась недалеко от поместья. Даже странно, что я ничего о ней не помнила. Да и не видела ее никогда. Пусть здесь я была нечасто, но все же знала местность довольно хорошо.

Дорожка к лаборатории была выложена камнями. В такое солнечное утро, как сегодня, можно было предположить, что мы просто прошли прогуляться. За редким лесом сверкало озеро, ветки шумели от ветра. Было тепло и почти безветренно. Красота.

Мы с Джерардом почти не разговаривали. И я была этому только рада, потому что ловец заставлял меня трястись, но не от страха, скорее мысли, что тот верит, будто я стану его.

Меня нервировала эта уверенность. Бывало, люди могли с пеной у рта доказывать правоту, и ты им не верил. Джерард же сказал всего одну фразу, после которой меня преследовало ощущение уверенности в его победе.

Мужчина коротко оглянулся. Я шла за ним, обхватив себя руками. В его присутствии мне было некомфортно. Особенно от пристальных взглядов синих глаз, мягких улыбок и едва заметных прикосновений. Бывало, он останавливался и помогал переходить наиболее сложные участки тропы, хотя могла справиться прекрасно сама. Казалось, ему просто хотелось на миг прикоснуться или обнять.

Джерард ничего не говорил всю дорогу, но мне казалось, что очень хотел. Может, решил дать время подумать над его словами.

До лаборатории мы дошли быстро. Она выглядела, как небольшой лесничий домик с широкой дымовой трубой. Конечно же, было заперто, но Джерарда это не остановило, и он просто вышиб дверь с ноги. Одна петля разломалась, отчего дверь провисла внутрь комнаты.

Мы зашли, и я, к своему огорчению, увидела, что дом абсолютно пуст. Полки, столы, шкафы. Ничего не было! Ни травинок, ни листочков. Здесь словно бы никогда ничего не находилось.

Джерард остановился посреди комнаты и огляделся. Он провел пальцем по поверхности ближайшего стола и повернулся ко мне.

— Здесь кто-то был совсем недавно, — тихо сказал он. — Стол еще влажный, но крыша цела. Да и дождя не было.

— Ты имеешь в виду…

— Что кто-то ушел отсюда не больше пары минут назад, — кивнул тот. — И забрал все, что здесь находилось.

Джерард вышел из дома, а я подошла к одному из шкафов и пригляделась. Мне показалось странным, что здесь даже убрали после того, как все забрали. Страшно предположить, чем занимался профессор в этой лаборатории.

Джерард вернулся. Он нервно пожевал губы и сложил руки на груди.

— Умеешь пользоваться магией поиска?

Я отрицательно покачала головой.

— Жаль, — сказал тот и поджал губы. — Мне, кажется, они ушли недалеко, но точного направления не знаю.

Мужчина вдруг зло стукнул кулаком по столу и выругался. Он снова обошел кругом комнату, но ничего не нашел, чтобы могло дать подсказку.

— Я в тупике, — признался он. — Не знаю, что теперь делать.

Я хотела было сказать ему, чтобы мы возвращались, как за окном послышался треск веток. Джерард тоже услышал и призвал магию. Его руки засветились холодным голубым светом.

Треск повторился.

— Стой здесь, — приказал Джерард и вышел из дома.

Я испуганно взирала на вход и напряженно прислушивалась. Не было слышно ни драки, ни звука магии. Только напряженная тишина. Я обхватила себя руками и осторожно подошла к выходу, выглянула наружу и сделала несколько шагов. Никого рядом не было, хотя редкий лес хорошо просматривался.

— Избранная.

Я вздрогнула и оглянулась.

Голос донесся совсем близко, словно стояли за моей спиной.

— Мы тебя ждали.

Снова этот голос.

Я испуганно оглянулась, но никого не увидела.

— Джерард! — крикнула я.

— Ты должна прозреть!

— Что? Что сделать?

Снова послышался треск.

— Мы не знали, — голос был так близко, что мне казалось, будто говорящий все время за моей спиной. — Благодаря ему мы все прозрели. И ты должна прозреть. Сила не должна взаперти сидеть. Голодный зверь.

Я похолодела от ужаса, когда услышала знакомые слова.

Мне уже приходилось слышать это!

За спиной снова отчетливо раздался треск. Я обернулась и в ужасе приросла к земле. Всего в паре метров от меня стоял Соламар с занесенной над головой секирой. И он с рычанием опустил ее на меня.

Я упала на землю и зажмурилась, ожидая невыносимую боль. Но прошла секунда, потом две. Открыла один глаз потом другой.

Сол присел рядом и со страхом смотрел на меня. Секиры в его руках не было, но краем глаза я заметила резную рукоять в полуметре от себя. Проводив ее взглядом, заметила фигуру в алом балахоне и резной маской, а в голове…

— Не смотри туда, Амели, — Сол повернул мое лицо к себе.

Из-за кустов правее места, откуда пришел рос, появился Джерард, увидев Сола, его лицо вытянулось от удивления.

— Сол, что… — запинаясь, спросила я. — Что происходит? Что ты здесь делаешь?

Тот поднял меня с земли и повернул спиной к странному человеку в балахоне. Я чуть было снова не повернулась, но рос меня одернул:

— Не смотри туда, говорю. Или хочешь увидеть содержимое головы это фанатика.

Мне стало дурно, но я поборола подкатившую к горлу тошноту.

Рос убедился, что я могу стоять на ногах и скрылся из виду. Джерард так и остался стоять на месте, словно превратился в статую. Только его глаза перебегали с меня на роса.

— Сол, — позвала я его.

— Я здесь, не бойся.

— Что произошло?

Мужчина вернулся ко мне и тяжело выдохнул. Его зеленые радужки были непривычно яркими, отчего казалось, что на их месте два изумруда.