Стоило намекнуть о том, что я очнулась, как оба мужчины замолчали. Джерард сразу же оказался рядом. Он сел около меня на землю и заботливо погладил по голове.

— Ты как, Амели?

Раньше он так явно не проявлял заботу. Даже тошно стало, что его к нежности побудило присутствие роса.

— Что случилось? — спросила я Сола, чувствуя, как пульсирует боль в висках.

Рос метнул на ловца победоносный взгляд.

— Ты отключилась, Амели, — пояснил черноглазый. — Была в сознании, но где-то очень далеко. Когда мы решили уйти поскорее от лаборатории, на нас напало еще несколько фанатиков. Пришлось с ними разобраться. И уйти глубоко в лес.

Я почувствовала вину. Кто ж знал, что от одного моего только присутствия может появиться столько проблем.

— Не вини себя, — Соламар словно прогадал мое состояние. — Ты не напрашивалась на неприятности.

Меня его слова не утешили. Все равно казалось будто во всем, что происходи вокруг целиком моя вина.

Я собралась духом и встала. Голова кружилась, но не хотелось обращать на это внимание. Нужно было решить, что делать дальше. Оставаться здесь опасно, и возвращаться в дом профессора тоже.

— Что теперь делать? — спросила я у Сола.

— Предлагаю тебе сделать выбор, — рос кивнул в сторону ловца. — Пойти с ним. Или пойти со мной. Я перемещу на свою родину, где профессор до тебя точно не сможет дотянуться.

Джерард не заставил долго себя ждать. Он вскочил и угрожающе ткнул пальцем в роса.

— Она не пойдет с тобой! Я не отпущу. Не хватало еще, чтобы ты включил ее в свою коллекцию.

— Джер, что ты несешь? — возмутилась я.

— Ты не видишь, Амели, да он облизывается, когда смотрит на тебя. Уверен, в его голове уже выстроился план, как подавить тебя.

Рос сжал зубы, продолжая терять терпение.

— Амели, — обратился ко мне Соламар. — Пошли со мной. Вдали от всех будет проще прятаться. К тому же будешь подальше от таких защитничков.

Я хотела согласиться, потому что присутствие ловца заставляет меня нервничать. Тот уже заявил о своих намерениях. Кто знает, что станет платой за защиту.

— Я тебя не отпускаю, — вмешался ловец.

— Это не тебе решать! — грубо осекла я Джерарда. — Хорошо, Соламар, пошли. Но мне нужно забрать Мори из Академии.

— Зачем? — Мне показалось, что в голосе Сол появилось напряжение.

— Я боюсь, что до нее тоже могут добраться.

Рос несколько секунд задумчиво смотрел себе под ноги, потом согласно кивнул и протянул мне руку.

— Амели, одумайся, — ловец схватил меня за плечо. — Он зачаровал тебя, ты понимаешь! Ты ведь смотришь ему в глаза!

Я вырвала свою руку и раздраженно повела плечами. На лице ловца отразилась целая смесь эмоций: досада, злость, сокрушение. Он снова попытался схватить меня за руку, но на помощь уже пришел Сол, которого, кажется, достали попытки ловца забрать меня.

Рос отвел меня подальше от Джерарда и достал знакомый мешочек с порошком. Он бросил его на землю и подтолкнул к порталу.

— Это еще конец, рос, — зло прошептал ловец. — Я еще…

Дальнейшие его слова утонули в беззвучии портала. Хотелось дослушать, что тот скажет, но, видимо, только Сол слышал сказанное до конца.

Мы вышли с ним в безлюдном переулке. Я узнала строения и поняла, что тот сразу же переместил нас в Армарит. Соламар тяжело выдохнул и посмотрел на меня. Молчание разом стало каким-то неловким.

— Сол, — сказала я, чувствуя, что хочу поскорее сбросить груз на душе. К тому же теперь рядом не было ловца. — Прости, что я обидела тебя при нашей последней встрече.

— Не извиняйся, — мужчина ободряюще улыбнулся мне. — Я понял, что ты не хотела меня злить. Но так и не понял, почему ты упомянула мою мертвую жену.

— Мертвую?! — ужаснулась я, чем заработала недоумение у роса.

— Да, — нахмурившись, ответил тот. — Она умерла при родах.

— При родах?..

Настала моя очередь думать — не сошла ли я с ума. Не знаю, как у росов, а у беременных девушек-людей растет живот. У Керисы он был плоский. Без малейшего намека на беременность.

— Мне кажется, мы с тобой не понимаем друг друга, — усмехнулся рос. — Давай, начнем сначала. Я был женат на девушке больше десяти лет назад. Она умерла во время родов. Проклятье геноцида и меня успело коснуться. Но мне кажется, что ты не Шизель имеешь в виду.

— А Кериса? — осторожно спросила я.

Лицо Сола озарила догадка.

— Вот же тварь…

Рос прочистил горло, но не стал договаривать.

— Она приходила к тебе? — пытливо уставился на меня Соламар.

— Да, незадолго до нашего ухода в Академию.

Сол покачал головой, словно не мог поверить, что та пришла и сказала, что она его жена.

— Не обращай внимания, Амели. Эта девушка жаждет стать моей женой, потому что хочет быстро подняться с самого дна к правящим кругам.

Я скривилась, понимая, насколько глупо смотрелась моя прощальная речь с росом.

— Ужас, — прошептала я. — Теперь я понимаю, почему ты так разозлился.

Соламар рассмеялся и повел меня по безлюдным улочкам. Через несколько минут мы вышли к дому, в котором нас с Мори держали в заключении.

Раул сидел в кресле и наслаждался дорогим вином, которое росу подарил винодел с окраины города. Ну, как подарил. Тот просил не убивать его, пощадить жену и не трогать дочерей. Забрать все что угодно кроме его любимых дочурок.

Рос в тот момент подумал, что обмен неравноценный. Все что угодно, но не плодовитых молодых девушек — обмен неравный.

Но потом посмотрел на хлипких плачущих дочерей винодела и подумал, что все же лучше возьмет вино. Те выглядели слишком слабыми для него. Возможно, не физически, но духом точно слишком слабы. Они сломаются прежде, чем тот успеет что-то с ними сделать. Один только вид Раула вызывал у них ужас.

Он забрал несколько бочек и пару десятков бутылок с вином. По меркам росов они стоили целое состояние. Ему было плевать, что он фактически обокрал хозяина. Винодел не дал то, что ему нужно больше всего и за это поплатился.

В дверь постучали.

Сначала Раул не хотел никого впускать. Слишком увлекло его наслаждение вином. Ранее он не пробовал его, только слышал хвальбу в сторону этого винодела. Ему хотелось распробовать напиток, но все же решил выслушать гостя. Возможно, пришли хорошие новости.

Когда мужчина разрешил войти, в комнате появилась высокая, сухая, как ветка, девушка. Ее волосы алели, как закат, а глаза были цепкими и яростными, как у пумы.