Леня развернулся, доехал до станции Кавголово, поставил машину неподалеку от переезда. Он решил дождаться поезда и проехать на нем одну остановку.

На продуваемой всеми ветрами платформе маялись в ожидании поезда несколько замерзших пассажиров. Леня поднялся на платформу, подошел к щиту с расписанием и принялся его изучать.

– И не смотрите сюда, – простуженным голосом проговорил за его спиной невысокий дядечка с багровыми от холода щеками, обмотанный поверх овчинного полушубка длинным шарфом, из-за чего он был похож на наполеоновского солдата, замерзающего в снегах России. – Пятнадцать сорок не было, и шестнадцать двадцать не было. Если очень повезет, будет только семнадцать пятьдесят…

Леня взглянул на часы и ужаснулся: до этого поезда оставалось больше часа.

Но тут вдалеке раздался свисток и из-за поворота дороги выполз головной вагон электрички.

– Ну, это вы какой-то особенно везучий человек! – прохрипел замотанный шарфом дядечка. – Это, выходит, шестнадцать двадцать просто опоздал, а я думал, его совсем отменили…

Поезд подошел к платформе, Леня вошел в вагон и остановился в тамбуре: ехать ему предстояло всего семь или восемь минут, так что проходить внутрь не имело смысла. Замотанный шарфом дядечка задержался рядом с ним, достал мятую пачку сигарет, закурил, предложил Лене. Тот вежливо отказался.

– Вот, к примеру, расписание, – прохрипел, выпустив дым, дядечка, которому явно хотелось поговорить. – В советские времена, если уж написано шестнадцать двадцать, так он и приходил именно в шестнадцать двадцать, а сейчас как повезет… или вот, к примеру, я. В советские времена я был старший контролер вневедомственной охраны, уважаемый человек, со мной профессора и эти… академики здоровались, а я их хочу – пропускаю, хочу – задерживаю, если они на службу опоздали, а сейчас дачи сторожу… а вот вы, к примеру, молодой человек, кем в советские времена были?

– В цирковом училище учился на фокусника, – честно ответил Маркиз.

– Понятно! – неодобрительно проговорил бывший вохровец. – То-то вам с поездом так повезло… сейчас столько фокусников развелось – проходу от них не стало!

К счастью, в это время поезд подъехал к Оселькам. Леня вышел на платформу и огляделся.

Сразу от платформы начиналась утоптанная дорожка, над которой виднелся указатель: «Школа верховой езды «Кентавр».

Леня зашагал по этой дорожке и уже через несколько минут оказался перед воротами в высоком деревянном заборе.

Рядом с воротами имелась калитка, в которую он и вошел.

За калиткой в стеклянной будочке скучал пожилой охранник.

– Пропуск! – проговорил он, опустив стекло и взглянув на Леню поверх очков.

– А я к вам первый раз, – ответил Маркиз, приветливо улыбаясь. – Хочу узнать, как к вам можно лошадь поставить, сколько это стоит и какие у вас условия. У меня лошадь хорошая, породистая, так что куда попало я ее не отдам…

– Зачем куда попало, – проворчал сторож, – у нас конюшня хорошая, самая лучшая, условия как на курорте, стойла теплые, хоть сам живи… вы вон туда идите, видите, рядом с большой конюшней домик беленький двухэтажный? Там наша контора, спросите Андрея Ивановича, он вам все расскажет…

Маркиз поблагодарил сторожа и зашагал в указанном направлении.

Однако, поравнявшись с длинным приземистым зданием конюшни, он не свернул в сторону конторы, а проскользнул в одну из дверей и оказался в длинном полутемном коридоре, по сторонам которого располагались конские стойла, отделенные от прохода деревянными перегородками с запертыми дверцами.

В конюшне стоял приятный запах свежего дерева, сена, кожаной конской сбруи и еще чего-то давно забытого – наверное, собственно лошадей. Из-за высоких деревянных перегородок доносилось негромкое ржание, топот переступающих копыт. Кое-где над перегородками показывались головы лошадей, с любопытством поглядывая на незнакомого человека.

Одна из дверок приоткрылась, в коридор вышел человек в высоких сапогах, с ведром в руке.

– Вы здесь что делаете? – строго спросил он Леню. – Тут посторонним нельзя находиться, можете лошадей перепугать.

– Ищу Андрея Ивановича, – отозвался Леня, вспомнив имя, которое назвал ему сторож.

– Так это вам в контору… – Конюх к чему-то прислушался и махнул рукой вдоль коридора. – Выйдете с того конца, там такой домик белый двухэтажный…

Леня поблагодарил и пошел в указанном направлении, оглядываясь по сторонам.

Над каждым стойлом была прикреплена карточка с именем лошади. Карточки были отпечатаны аккуратно и красиво, как бейджи участников какой-нибудь международной конференции. Леня читал имена на этих карточках – Валькирия, Космонавт, Шумахер, Стрекоза, Марлен Дитрих…

Пройдя метров тридцать, Леня оглянулся через плечо. Конюх скрылся в стойле, коридор снова опустел.

Маркиз замедлил шаги, внимательно приглядываясь к именам лошадей на стойлах.

Биссектриса, Мавр, Камергер, Спартанец, Красотка, Ласточка…

Не все стойла оказались заполнены, некоторые пустовали, соответственно над ними не было карточек с именами четвероногих постояльцев.

Справа по коридору начала приоткрываться выходящая на улицу дверь. И в этот самый момент Леня прочитал над следующим стойлом знакомое имя – Ясный. Дверца в это стойло была приоткрыта, за ней виднелись переступающий ногами гнедой конь и худощавый конюх, расчесывающий ему гриву.

Соседнее стойло было не занято, и Леня юркнул в него и затаился.

Рядом послышались приближающиеся шаги, и настороженный голос конюха произнес:

– А вы куда? Здесь посторонним нельзя находиться!

– А я Виктора Сергеевича ищу, хозяина Ясного! – отозвался приятный бархатистый баритон. – Кажется, он в это время сюда обычно приезжает?

– Виктор Сергеич в больнице! – Голос конюха немного смягчился. – Четыре дня уже как слег. Так что зря вы сюда ехали…

– В больнице? – озабоченно переспросил баритон. – А что с ним случилось?

– Да вроде сердце прихватило…

– А в какой он больнице, не знаете?

– Чего не знаю, того не знаю! Вы сходите в контору, может, там вам скажут…

Леня услышал в проходе между стойлами удаляющиеся шаги. Он выждал еще пару секунд и выглянул.

И успел рассмотреть спину высокого мужчины в черном кашемировом пальто, с чуть тронутыми сединой волосами. Мужчина прошел конюшню насквозь и вышел из нее через дверь в дальнем ее торце, граничащем с конторой. Леня крадучись последовал за незнакомцем, но, когда вышел из конюшни, того уже не было, видимо, он вошел в здание конторы.

Леня вошел туда же и оказался в просторном холле, по стенам которого были расставлены стеклянные горки с трофеями: кубками, вазами, серебряными статуэтками. Вероятно, это были призы, выигранные на различных соревнованиях лошадьми этой конюшни. Тут же, в холле, стояли удобные кожаные диваны и кресла для посетителей, перед ними – столики, заваленные глянцевыми журналами на темы конного спорта и коневодства.